Всадник и Тень (СИ)

- И куда ты так торопишься? - недовольно ворчал мастер Вернис, косясь на расположившихся неподалеку всадников. Те явно прислушивались к разговору.

Наконец один из бирюзовых плащей не выдержал, поднялся от своего костра и приблизился к костру магов.

- По-моему, ваш помощник предлагает дельный план, - заговорил он. - Почему вы не хотите его принять?

- А компенсацию семье ты будешь выплачивать или предложишь вытрясать ее у той стороны? - Вернис кивнул в сторону осажденной крепости.

Всадник всерьез задумался над формулировкой. Компенсация семье погибшего мага действительно полагалась, но только в том случае, если убийство признавалось умышленным, а не одной из тех случайностей, каких полно на войне. Крайт подумал, что Фоссы, пожалуй, были бы довольны таким поворотом.

- Это не будет убийством, - сказал, наконец, бирюзовый. - Он же сам говорит, что большие шансы на успех. Если бы я его посылал на верную смерть, тогда бы мы поговорили о компенсации.

Теперь Вернис сердито смотрел на Крайта. План мастеру явно не нравился, но к мнению всадников приходилось прислушиваться. Наниматель имел право принимать или не принимать решения магов, вмешиваться в их планы, настаивать на собственном видении ситуации. В конце концов, прав тот, кто платит.

- Ладно, - решился Вернис. - Попробуем это. Только, Крайт, если вляпаешься там, постарайся сдаться в плен живым.

- Я буду осторожен, - пообещал тот.

***

Утро выдалось сырое, мрачное. Крайт подумал, что в этом сером тумане, чего доброго, алый плащ действительно никто не разглядит. Но он слишком радовался возможности действовать по собственному плану, чтобы предаваться сомнениям.

На одном из холмов нашелся подходящий камень, чтобы стартовать, и теперь Крайт забирался на кручу по едва намеченной тропке. Летун сидел на его плече, вцепившись крепкими когтями. Он развалил свои длинные крылья, и их концы волочились по земле. Снизу слышались отрывистые команды: войска уже построились и готовились выступать. Крайт должен был выдвигаться последним, чтобы враг не обратил на него внимания.

Добравшись до вершины холма, Крайт поосновательнее утвердился на краю скального выступа и чуть дернул плечом, предлагая летуну перебираться на положенное место. Понятливое существо взмахнуло гигантскими крыльями, ловя равновесие, и устроилось на загривке мага, вцепившись лапами в оба плеча. Положило голову на макушку человека, так что клюв оказался над его глазами. Затылок и плечи Крайта обдало жаром. Когти летуна медленно погружались в кожу, не повреждая ее. Крайт развел в стороны руки, ощущая знакомое покалывание, когда крылья существа врастали в них. А после прорезалось двойное зрение. Теперь он мог видеть не только собственными, человеческими глазами, но и зоркими глазами летуна, способного практически заглядывать себе за спину.

И тут по тропке на вершину холма вскарабкался Конот. Крайт не поворачивал головы, ему это было не нужно: один из глаз летуна смотрел прямо на пришедшего. Коноту же оставалось только разглядывать профиль своего юного коллеги. Зрелище, кстати, весьма примечательное, поскольку голова летуна и человека в значительной степени сливались, образуя нечто жутковатое.

- Просто хочу напомнить, - проворчал Конот. - Если у тебя там что-то пойдет не так, сразу сдавайся. Они могут тебя убить, что бы там ни писали в правилах. Это тебе не игрушки.

- Знаю я, - Крайт раздраженно встряхнул головой. Так делают летуны, когда им что-то не нравится.

- Ты точно меня услышал? - Конот положил ему руку на плечо. Там, под плащом, бугрились уже совсем не человеческие мышцы.

- Да, да, все в порядке, я отлично соображаю.

Крайт понимал беспокойство старшего товарища. Особенность использования летуна в том, что вместе с крыльями человек получает и целый набор инстинктов и привычек. В человеческом теле просто не заложены рефлексы, позволяющие взлетать и садиться, чувствовать ветер, парить в воздухе, управляясь с огромными крыльями. Все эти навыки вложены в летуна, и они становятся доступны человеку при их слиянии. Но какая-то часть человеческих рефлексов при этом, кажется, отключается. По крайней мере, все маги, когда-либо использовавшие летунов, отмечали, как изменяется восприятие мира после слияния. Например, человеческая речь начинает казаться пустым звуком, а доносимая информация - не заслуживающей внимания.

Конот продолжал смотреть с тревогой, и Крайт добавил:

- Все нормально, я привык летать, и не теряю от этого голову.

В долине грохнул боевой клич Ниера, и маги разом глянули вниз. Войска, развернувшиеся боевым порядком, уже выступали.

- Ладно, - буркнул Конот, - мне пора. Будь осторожен.

Крайт не ответил. Его уже охватило знакомое возбуждение, какое всегда бывает, когда летун рвется в небо. Конот, конечно, был тысячу раз прав, что пришел напомнить ему об осторожности еще раз теперь, когда он уже превращен. Именно сейчас легче легкого позабыть обо всем на свете, сунуть голову в любое пекло и погибнуть легко и весело. Но в планы Крайта это, разумеется, не входило.