Всадник на белом коне

Сердце девушки вдруг замерло, когда квадроцикл, напоминавший отсюда большого черного жука, неожиданно съехал на несколько метров вниз, и его корму стало заносить вправо, прямо в сторону предательски выступающего туманно-облачного выступа, словно специально выросшего на относительно гладкой белесой стене.

– Фрэд! – крикнула она.

– Вижу, – сквозь зубы отозвался командир. – Не говори под руку.

Алина затихла, с тревогой вслушиваясь в тяжкое дыхание, доносящееся из наушников.

Черный жук вдруг яростно завозился на осыпающемся склоне и рванулся вверх, словно собрав для финального броска последние оставшиеся силы. Еще немного, всего несколько метров... Машина зацепилась передними колесами за каменный гребень и тяжко перевалила через него, замерев в неподвижности.

– Ура! – закричала Алина и захлопала в ладоши. – Удалось! Я люблю тебя, Фрэд Ньюман!

– Вот так... сразу? – слегка задыхающийся голос прозвучал с неприкрытой иронией. – А совсем недавно кто-то – не будем уточнять, кто – был готов испепелить меня прямо на месте.

– Дурак, – смутилась Алина. – Я же не в том смысле.

– Жаль. А я-то надеялся.

– Вчера нужно было надеяться. А сегодня поезд ушел.

– Поезд? Какой поезд?

– Ну, так говорят, когда кто-то выпустил удачу из рук. Опоздал, другими словами.

– Ушедший поезд можно догнать.

– Не на этот раз.

– Посмотрим, – Фрэд, наконец, отдышался и, враз посерьезнев, произнес:

– Чтобы не опоздать, нужно двигаться дальше. Ты как, готова повторить мой маршрут?

– Не знаю, – с сомнением ответила Алина. – Твой заезд по вертикальной стене выглядел на редкость душераздирающе. Но других вариантов, насколько я понимаю, не предусмотрено.

– Отчего же. Можно оставить квадроцикл внизу, а путь продолжить на моем. Подняться пешком по склону значительно легче.

– Жалко. Он для меня словно надежный боевой товарищ... А что у нас с той стороны?

После длинной паузы Фрэд ответил:

– Нормально. Как на загородном шоссе.

– Тогда я все-таки попробую.

Он не стал отговаривать. В конце-то концов, опыт вождения у них абсолютно несоизмерим. Ежедневные многочасовые и многокилометровые заезды марсолога по марсианскому бездорожью наверняка не прошли даром. Так что, пусть, если ей так хочется.

Квадроцикл легко тронулся с места и начал подъем. Фрэд внимательно следил за тем, как машина, словно играючи, берет одно препятствие за другим и невольно восхищался мастерством водителя. Вот, наконец, пройден тот злосчастный рубеж, на котором едва не прервалось его собственное восхождение. До вершины осталось всего ничего.

В этот момент все и произошло. Глядя сверху, определить причину оказалось совершенно невозможно. То ли подвернулся под колесо какой-то особенно неприятный камень, то ли просто дрогнула рука. Только машину внезапно повело куда-то вбок, и она всей кормой въехала в предательский облачный выступ, встречи с которым так счастливо удалось избежать Фрэду.

Он даже зажмурился, совершенно не представляя реакции темпор-объекта на столь грубое вторжение. Ожидания были самыми неприятными, однако шли минуты, а ничего особенного так и не случилось. Когда он вновь открыл глаза, квадроцикл уже занес передние колеса над гребнем.

«Выбралась, – он с облегчением перевел дух. – Надо же... и как ее угораздило.»

Алина остановила машину и с трудом вывалилась наружу. Ее качало.

– Что теперь будет? – тяжело дыша, спросила она.

– Не знаю. Могу сказать только одно: без последствий наверняка не останется.

– А что по этому поводу говорит твой любимый Тобольский? Или он не допускал подобных ошибок?

– Настолько грубых – нет. Осторожные попытки зондировать облака заканчивались тем, что в отчете обозначено термином «сверхвизг».

– Визг? Да еще «сверх»... Звучит не то чтобы очень. Что это такое?

– Думаю, скоро узнаем.

Реакция последовала через долгих восемь минут томительного ожидания.

Сначала где-то в отдалении раздался отвратительный скрежет, с каждой секундой набиравший все большую силу. Сразу же возникла мысль о ржавых цепях и несмазанных дверных петлях. А также о полуразрушенных рыцарских замках и старых обвалившихся подземных ходах.

– Началось, – прокомментировал Фрэд. – Терпи, не думаю, что это надолго.

Непонятно, услышала его Алина или нет, мерзкий металлический грохот заглушал все, заполняя вселенную мощной и на редкость отвратительной какофонией. Фрэд отчаянным движением вырубил рацию, однако никакого эффекта явно запоздалая мера так и не возымела. Цепи гремели прямо внутри черепной коробки. Он крепко сжал зубы и приготовился к худшему.

Ржавые петли дополнились нарастающим скрипом, от которого засвербило в висках и свело челюсти. Словно кто-то водил стальным ножом по оконному стеклу... или по тарелке. Огромным ножом по огромной тарелке. И на этом фоне совершенно отчаянный вопль, полный невыносимой боли, мгновенно набравший невероятную высоту и поистине чудовищную силу.