Всадник на рыжем коне (Всадник Апокалипсиса - 2)

— А сейчас я повернусь к вашей клиентке спиной… — начал я за мгновение до начала движения картинки. —…и буду вынужден уходить от удара в голову! К сожалению, рефлекторного ответа в косую мышцу живота, заставившего телохранителя госпожи Разумовской сложиться пополам, тут не видно. Зато виден апперкот, отправивший его в нокаут. И атака хозяйки номера, почему-то решившей, что перед ней не только мальчик по вызову, но и что-то вроде груши для битья. Кстати, те, кто хоть что-то понимает в боевых искусствах, однозначно обратят внимание на то, что «беззащитная женщина» попытается выколоть мне глаз профессионально поставленным ударом. Но даже после этого я предложу ей разойтись миром.

Попытку Мораны ударить в пах, ее рывок к пистолету телохранителя и недвусмысленные угрозы в мой адрес народ встретил более-менее спокойно. А после того, как я заявил, что она уснула от удушающего, ошалело затих. Видимо, отказываясь понимать, зачем я так подставляюсь. И молчал до тех пор, пока не увидел результаты обыска громилы:

— Устройство, которое вы видите на экране, используется сотрудниками охраны некоторых ЧОП-ов для уничтожения активных средств наблюдения, и именно его импульс удалось пережить моим микрокамерам. Кстати, штучка очень дорогая и имеется далеко не у каждого телохранителя, поэтому является своего рода лакмусовой бумажкой, позволяющей составить первичное впечатление о количестве бойцов, задействованных в охране того или иного лица, и о качестве их оснащения. В общем, увидев этот приборчик, я понял, что уехать домой, не попав в цепкие ручки коллег этого громилы, будет затруднительно. Если не дать себе хоть небольшую временную фору. Увы, пластиковых стяжек у телохранителя, как видите, оказалось всего две, и для иммобилизации его хозяйки мне пришлось использовать подручные средства. Благо покойный папа-военный как-то показал на мне-любимом пару забавных способов связывания непослушных мальчиков.

Первые минуты полторы народ не понимал, зачем уродую торшер. Зато вполголоса обсуждал стати Разумовской, валявшейся на полу в совершенно непотребной позе. Зато после того, как я закончил подготовку и, наконец, подвесил бессознательное тело между двумя опорами, истерически заржал. Что самое забавное, даже судья с трудом сдерживал улыбку, что дико взбесило Морану, ее батюшку и группу вояк в гражданке.

Ну да, выглядела Татьяна Разумовская, скажем так, на редкость похабно. Даже с россыпью черных квадратиков на болтающейся груди и между разведенных ляжек. А я — тот, который на экране — как раз вернул «несчастную» в сознание и озвучил последнее предложение расстаться миром:

«Я вырос в детдоме, среди мелких, но опасных зверей в человеческом обличии. И дерусь не в компьютерных игрушках, а в реальности. Поэтому на любую угрозу отвечаю, не задумываясь и не боясь последствий. Не будь вы женщиной, реакция на оскорбление и угрозы была бы в разы жестче, а вам просто придется повисеть между комодом и полкой до утра. Сосуды я вам не пережимал, так что ничем особо неприятным это положение не грозит. Если вы, конечно же, не додумаетесь начать раскачиваться: падение на пол даже с такой небольшой высоты, будучи сложенной пополам, однозначно навредит поясничному отделу позвоночника. Искренне надеюсь на то, что после прекращения действия принятого „допинга“ вы попробуете поставить себя на мое место и придете к выводу, что даже плохой мир лучше хорошей войны. На этом все. Счастливо оставаться…»

Продолжить рассказ о той ночи удалось очень нескоро — публика, насмотревшаяся и боев, и «жесткой эротики», и «бондажа» никак не хотела успокаиваться, поэтому судье пришлось пригрозить перевести слушание дела в закрытый режим. Зато после этого я, наконец, смог договорить:

— Как видите, пойди я на поводу у «животной похоти», меня бы никто не остановил. Однако я ушел из номера. И даже поискал менеджера, чтобы высказать ему свое «фи». Но не нашел. Поэтому расстроился еще больше, спустился в гараж и уехал домой. И не выключал микрокамер до середины следующего дня. Таким образом, травмы, на которые жалуется госпожа Разумовская, могли быть получены в результате падения с конструкции, на которой я ее оставил. А все, что касается изнасилования — гнусная инсинуация, за что и она, и те, кто сфабриковал соответствующие документы, по моему скромному разумению, должны ответить по всей строгости закона!

— Я не хотела об этом говорить, но он вернулся! Буквально через несколько минут!! Заявил, что теперь у него есть железное алиби, сбросил меня на пол ударом ноги и изнасиловал!!! — истерически заорала Морана со своего экрана и залилась слезами.

Мне откровенно поплохело, но я удержал лицо и насмешливо спросил:

— Зачем мне было создавать себе какое-то алиби, если вы изначально жаждали близости⁈

— Ваша честь, позвольте вызвать свидетеля стороны защиты, способного пролить свет на то, что происходило в этом номере следующие три часа? — подал голос мой адвокат.