Всадник с улицы Сент-Урбан

Уже не в первый раз Джейк вспомнил лохматого спортивного журналиста, с которым так любил выпивать в монреальском Мужском пресс-клубе: тот однажды рассказал ему о бывшем питчере бейсбольной команды «Монреал ройалз». В кандидатах на выдвижение тот подавал редкостные надежды, а когда ему дали возможность сыграть в высшей лиге с «Бруклин доджерсами», провалился, хотя и не по своей вине — в общем, в звезды так и не вышел. По непонятной причине все его подачи вязли из-за сбоев в работе команды. Пока он был на питчерской горке, на поле все только кувыркались и рыли носом землю. В результате этот питчер вернулся в «Ройалз», но злобствовать не стал.

— Такая уж это игра, — сказал он журналисту, от которого его историю узнал Джейк. — Либо у тебя вышло, либо нет.

Да, подумал Джейк. Как это верно! Либо у тебя вышло, либо ты в низшей лиге.

После восьмидневного отсутствия Люк возвратился из Нью-Йорка в полном ошеломлении.

— Нет, ты только послушай, Джейк! Это обалдеть же можно! Встречать меня в аэропорт они послали лимузин — черный «кадиллак» с телефоном внутри. В результате все, о чем я мог думать, это что надо бы с него позвонить, но кто поверит, что я звоню именно из лимузина, ползущего по Мэдисон-авеню! Поселили меня в отеле «Эссекс» в люксе с видом на парк, и не успел я сходить пописать, как номер оказался полон топ-менеджеров. Только достанешь сигарету, тут же очередной питомец Йеля подставляет пепельницу. Стоит вытянуть руку, как в нее мисс «Колгейт» вкладывает бокал с мартини. Все несут какую-то хреномундию…

— Несут что? — зловредно перебил Джейк; на самом-то деле словечко было ему знакомо. Слышал от какого-то голливудского деятеля.

Слегка поперхнувшись, Люк продолжил:

— Представляешь, в самый мой первый вечер в городе он закатил пир на весь мир. Сам живет в одном из кооперативных домовладений на Ист-Сайде, там у них Трумен Капоте в пайщиках и целый выводок Кеннеди. У него в квартире шагу не ступить — сплошной антиквариат, китайские гагаты и нефриты, первые издания, а ведь читает одни конспекты да аннотации. В гостиной висит Шагал, у окна какая-то финтифлюшка Джакометти.

Едва я переступил порог, шепчет на ухо: видите вон там девушку? Еще бы я ее не видел! Я, как вошел, сперва только ее и увидел. Как она там выгибается на подлокотнике софы. В общем, говорит, она здесь только затем, чтобы вы ее трахнули. Круто, да? Скажи, круто?

— Нн-да, — согласился Джейк, снедаемый завистью.

— Я при этом весь как выпотрошенный. А он в течение всего обеда пытается выманить у меня согласие написать оригинальную пьесу для… — тут он назвал имя звезды, которая у этого продюсера на контракте. — Это не человек, это бульдозер какой-то! Но так у них там заведено. За столом восемь человек. Я говорю, послушайте, я не пишу под актрису. Я не такой писатель. Если я что-то сделал и оно подходит, прекрасно, мне повезло, но я не могу начинать с актрисы. А он: вы что, с ума сошли? и весь ужин давит на меня и давит. В конце концов подают бренди, все еще сидят за столом, а он: вы чего хотите? Чтобы я удвоил гонорар? Так я удвою. Да не в том дело, отбиваюсь я из последних сил. А он: вот, придумал. Хотите танцевать в Белом доме на приеме по случаю инаугурации Кеннеди?

Ах ты, гад какой! — озлился Джейк.

— Да нет, — говорю, — не особенно. А это уже превратилось в игру такую. Я говорю нет и пытаюсь сменить тему, а он кидает новые приманки. Под конец говорю — все, я пошел. Я просто рухну, если не посплю, и тут — бамс! — девица вскакивает, вы, мол, меня по пути не подбросите? Продюсер тычет меня локтем. Да, думаю, если я бедняжку не подброшу, у нее будет куча неприятностей. Может быть, от этого зависит, дадут ли ей роль. Ладно, — говорю, — о’кей, потом такси останавливается, а я и выйти не могу, до чего устал. А она: может, зайдете, выпьем по рюмочке?

— Ну а ты?

— Ну, как ты думаешь? Плоть слаба. Кстати, Джейк, они смотрели твое ти-ви. Им понравилось. Если хочешь, я напишу им сценарий. А фильм можем сделать вместе.

— Если тебе самому этого хочется, зачем нужен я? для отмазки?

— Неделя в Нью-Йорке, Джейк, и Лондон становится как чужой. Все ж таки американцы мы или нет? Там себя совершенно не чувствуешь иностранцем.

— Мне же запрещен въезд в Штаты, забыл?

— Климат изменился. Уверен, с нормальным адвокатом это можно пробить. — Люк запнулся. — Денег я тебе одолжу.

— Ты мне — что?

— Я сказал, денег на это я одолжу.

Но Джейк сказал нет, и, выйдя из «Ше-Люба», они резко расстались, разойдясь по машинам. Внезапно Люк проорал:

— У меня во вторник вечером народ собирается! Сумеешь выкроить?

— Думаю, да. Конечно, почему нет? Покер?

— Нэнси Крофт приезжает.

— Кто?

— Ты что, в Торонто с ней не пересекался? А, что я говорю, если бы да, ты б запомнил. Такая красотка! Ой, господи, погоди секунду. Совсем забыл. У меня же для тебя заказное письмо. Пришло вчера на мой адрес.

В машине Джейк надорвал конверт.