В и к т о р. Будете оперировать?
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Если удастся. Поезжайте, пожалуйста.
В и к т о р. Все. Еду.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а
К е ш а
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. О!.. «Пелл-Мелл»…
А н а т о л и й. Подождем.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Дело хозяйское.
К е ш а. Еще возьмите.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. У меня наверху есть.
К е ш а
С е р г е й. А у тебя отец.
К е ш а. Отца не трогай.
С е р г е й. Живой.
К е ш а. Толку-то?
С е р г е й. Ты на рыбалку с ним ходил?
К е ш а. Было когда-то…
С е р г е й. А в цирк?
К е ш а. И в цирк. Все было.
С е р г е й. А у меня не было.
А н а т о л и й. Какое у него там инородное тело? Осколок?.. Он разве воевал?
К е ш а. Непохоже. Ему лет сорок… Меньше даже… В войну мальчишкой был.
А н а т о л и й. Может, на заводе? Стружка или еще чего?
С е р г е й
К е ш а. Кто?
С е р г е й. Алексей Александрович. Штурманом летал.
К е ш а. Брось!.. Не говорил он никогда.
С е р г е й. Сам недавно узнал…
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Зашиваюсь с хозяйством! Дежурство, две плановые операции, «скорая» еще подкинула… Есть хотите? А кофе?
А л е к с е й. Спасибо. Нет.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Убрать хотела, Сережка не разрешил.
А л е к с е й. Ему сколько тогда было? Года два?..
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Три.
А л е к с е й. Я все помню.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Как вчера было… Неужели уже восемнадцать лет, как Митя…
А л е к с е й. Летчики не умирают, Екатерина Васильевна, они просто улетают.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Уж очень надолго… А что вы меня по отчеству? Тогда и я буду.
А л е к с е й. Вам можно без отчества.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. А вам нельзя?
А л е к с е й. Наверно, можно. Но трудно.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. По-моему, без отчества легче.
А л е к с е й. Мне нет.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Почему?
А л е к с е й. Вы знаете.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Ничего я не знаю.
А л е к с е й. Тогда тем более.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а
А л е к с е й. Разговорчивый парень.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Вы тоже.
Почему вы не хотите, чтобы я рассказала Сережке, что вы летали с его отцом?
А л е к с е й. Незачем.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. А все-таки?
А л е к с е й. Ну… Сейчас я для них такой же рабочий, как и они, только стажа побольше. А узнают, и начнется: «Летчик, штурман, летал, погибал…» Лишнее.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. Что-то вы недоговариваете.
А к нам почему не заходите?
А л е к с е й. Вот, зашел.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. А если бы я вас на улице не встретила?
А л е к с е й. Нормально.
Е к а т е р и н а В а с и л ь е в н а. В армию уходил мальчишкой, вернулся взрослый… и чужой. Он ведь летчиком мечтал стать. Как отец. Не прошел в училище по зрению… В институт не захотел… Ну и загремел в армию. Хорошо еще тут, поблизости… Кирилл Афанасьевич помог… Профессор Сикорский. Устроил в летную часть, в караульную роту.
А л е к с е й. С земли на самолеты смотреть?