Всадники (С иллюстрациями)

Выбрался Севка на широкую платформу, зашагал к вокзалу. Мимо горланивших мальчишек-газетчиков, мимо будки с облупленной вывеской «ипяток готовъ», под которой тоненькой струйкой бежала из крана горячая вода, стекая с заледенелой платформы по глубоко промытому извилистому руслу. На стенах пустых вокзальных ларьков, на специальных щитах синей краской нарисована была сложенная в кулак рука с оттопыренным указательным пальцем и надписью под ним. Иди по направлению пальца — найдешь все, что надо: дежурного по станции, багажное отделение, билетную кассу. Удобство! В пять минут Севка отыскал комендатуру.

В огромной комнате плавал табачный дым. Густая толпа осаждала дубовый письменный стол, за которым сидел молодой комендант. Светловолосый, выбритый, затянутый в ремни. Перед ним лежал раскрытый кожаный портсигар, полный толстых папирос, из которого кто хотел, тот и закуривал.

— Папиросками не отделаешься, — напирал пожилой командир с розовым шрамом через висок. — У меня бойцы без продовольствия, кони без фуража…

Комендант молчал.

— Ты что, товарищ, окаменел? Известно тебе, что мой батальон по приказу еще вчера должен занять участок фронта?..

— Известно.

— Так почему держишь?

— Безделицы нет — паровоза, — усмехнулся комендант. — Ночью депо обещает выдать внеочередной. Тогда и отправим.

— Ночью? А ты не врешь, товарищ?

Не успел отвалить один, как налетели сразу двое:

— У меня артиллерийский полк полного состава…

— Здоровые потерпят! — перебила женщина в барашковой папахе. — Тут тяжелораненых не пропускают…

— А у меня фураж, — протиснулся вперед маленький и шустрый интендант. — Кони без овса и сена в атаку не идут. Голодному коню не прикажешь…

Понял Севка, что к коменданту ему не пробиться, и протиснулся в уголок, где за маленьким столиком, согнувшись в три погибели, сидел длинный и тощий, как селедка, писарь в стеганой телогрейке.

— Вижу, писанины у вас, дядя, просто невпроворот, — дипломатично заметил Севка.

— Что верно, то верно! — кивнул писарь. — Ее бы на троих хватило, а мне, брат, одному приходится.

— Хотите, помогу?

— Не положено. Ты лицо гражданское.

— Нет, я военное лицо, — возразил Севка и достал из-за пазухи бумажник. — Вот прочитайте.

Писарь пробежал глазами документ и с удивлением поглядел на Севку:

— Верно, военное! Выходит, из госпиталя. А сейчас куда?

— Ищу эскадрон. Мне посоветовали: узнай, мол, в Орше у коменданта. А к нему и не подступиться.

Писарь протиснулся к комендантскому столу, выдвинул ящик и долго листал какую-то книгу. Потом вернулся на место, шепнул:

— Есть такой! Неделю назад проследовал.

— Всего неделю? — удивился Севка. — А куда проследовал?

— Ишь чего захотел. Этого, брат, и я сам не знаю. Поезжай до Вязьмы, а там выяснишь дальнейшее направление.

Смекнул Севка, что писарь не договаривает. «Ну и не надо! Если на Вязьму — это не иначе как против того атамана. Спасибо, комендант показал карту».

Вот и осталась всего одна дорога! Теперь только сесть в воинский эшелон и катить.

Выбрался Севка на железнодорожные пути, начал с опаской подлезать под нескончаемо длинные составы. Низко нагибается, чтоб не зацепиться сидором на случай, если поезд тронется.

На седьмом, а может, на восьмом пути увидел наконец то, что искал — дымок над вагоном. Кухня!

Остановился, поразмыслил. К кухне решил сразу не подходить. Еще подумают, что зарится на чужую кашу. Повел глазами вдоль состава, заметил отворенную дверь вагона, услышал негромкие переборы гармони.

— Этот эшелон куда, дядя? — приблизился Севка.

Пожилой боец сидел, свесив из вагона ноги, пришивал к шинели заплатку. Вздрогнув от неожиданного голоса, он ткнул себе иголку под ноготь.

— Ч-черт тебя вынес! — ругнулся. — Любопытно ему, куда эшелон…

— Хотел попроситься подъехать, — примирительно сказал Севка.

Из глубины вагона выглянули другие бойцы, гармонь замолкла.

— А в чека ты не хотел попроситься? — басом прогудел здоровенный детина с намыленной щекой. — Чеши-ка отсюда, а то и недобритый сведу. Шляются тут всякие… Увижу еще — пеняй на себя.

«Вот тебе и горяченькое! — вспомнил Севка совет коменданта. — По росту судят. Нет бы документы спросить!»

На путях полно набитых битком поездов, а который из них на Вязьму? Попробовал Севка разузнать, но никто его не стал слушать. Побрел снова на вокзал.

У будки с кипятком остановился, вынул из мешка Котелок, сунул под кран.

— Не готов, брат, дрова сырые! — выглянул в фортку седенький старичок в форменном картузе. — Валяй, милок, ко мне греться. Побеседуем, а там и кипяток сготовится.

Вошел Севка в будку — теплынь! Присел на лавку, огляделся, спросил:

— На восток — это в какой поезд садиться?

— На восток? На Дальний, что ли, Восток?

— Ага, на Дальний, — кивнул Севка.

— Эк куда хватил! По нынешним временам туда год езды. Это, милок, через Москву. Но через Москву нет резона — завязнешь в ней. Лучше кружным путем: через Вязьму — Лихославль…

— А который поезд на Вязьму?

— Больно ты, хлопец, востер! Того не ведаешь, что поезд тот, может, через неделю пойдет. Не мирное время… Послушай, — спохватился кипятильщик. — А что у тебя за нужда ехать?