Всадники Ветра (СИ)

Как я ни пыталась, так и не удалось понять, почему наши чувства сплелись в единый и плотный узел, похожий на бьющиеся сердца. Почему мы дышали одинаково, почему мы воспринимали все так ярко и свежо. Лес окрест преобразился, когда волки в полной мере поделились своими способностями, а не лишь полутонами. Но уже тогда я наслаждалась своими преимуществами, но после этого невообразимого контакта мир вдруг стал фантастическим. Я внятно услышала дыхание Шудо, шуршание мышки под соседним корнем, мой нос остро воспринимал запахи травы, слышался недавний кроличий след. Трава передо мной перестала быть зеленым ковром, каждая травинка поражала своей безупречностью. Мне и подумать страшно, что волки обладают такой остротой восприятия мира, но, скорее всего, дело в нашей общей магии.

Я медленно втянула воздух, вспомнив, что это нужно делать, и убрала затекшую руку. Шея пылала от лучей солнца, которые подобрались ко мне за время этого действа. Волчица мягко легла возле меня, ткнулась холодным носом в ладонь и устало закрыла желтые глаза. Ниллица. Так ее зовут. Ведь волчица показала всю свою жизнь.

Ее мать, мудрая самка вожака стаи, учила ее с самого детства. Едва малышка Нилли открыла глаза, как на ее плечи возложили огромную ответственность. Маленьким щенком она не понимала, что должна привыкать к человеку, а, напротив, чуждалась его и боялась, но однажды под боком матери Ниллице приснился сон, в котором она увидела меня. С тех пор то, чему ее учили, не выглядело в ее глазах абсурдным и ненужным волку, все это обрело весомое значение. Страх перед людьми исчез, и мать перестала ее водить к человеческим логовам, ведь и так понимала, что дочь увидела свою судьбу. Магия, которою ей показывали, пугала и манила одновременно, но волчицу расстроили тем, что она слишком слаба и, когда придет время, может не услышать зов Иных. Теперь Ниллица уверена в том, что не оправдала слабых надежд своих преподавателей — она не только уловила звуки манящей магии, но и пришла к высшим существам на встречу. Единственное, чем бы не могла гордиться ее мать, если бы осталась в живых, так это ее связь с Алди. К удивлению ее стаи, волк тоже обладал магией, хотя по древним законам Старых Волков, подобное животное рождалось лишь одно в своем поколении. Потом вожак понял свою ошибку. Да, Алди был восприимчив к магии, но ему требовался проводник, каким и стала Ниллица. Теперь их союз не считался предосудительным, хотя пара волков точно знала, что им никогда не суждено иметь детенышей. Двух животных просто-напросто связывала любовь, такая прочная и сильная, что инстинкты на ее фоне выглядели, как назойливое жужжание ос.

Алди, Ниллицу и меня связывала судьба, древнее предназначение, которое я, к своему сожалению, осмыслить так и не сумела, хотя получила все воспоминания волков. Даже Иных я не разглядела, видимо, потому что для этого еще не пришло именно мое время.

— Алди, — вслух произнесла я. Волк поднял с лап голову и сонно посмотрел в мою сторону. Теперь в нем я не заметила и капли отчуждения и равнодушия, он стал такой же полноправной частью стаи, как и Ниллица. Но почему они называют Силенса вожаком? Ведь по сути, я играла эту роль среди них, но Нилли раздраженно встряхнула головой и обнажила клыки. Я сдалась в попытках ее предупредить и мягко дотронулась до шерсти. На ощупь мех походил на струящийся шелк, как ей только удавалось так тщательно вылизываться? Заботились волки о себе отменно, этого у них не отнимешь.

Как и то, что волки теперь стали моим продолжением, живым, подвижным, разумным продолжением. Да, в нас появлялась целостность, когда мы устанавливали контакт с помощью нашей магии, но в других случаях они продолжали мое тело, мои желания и мысли. Это пугало и радовало, отталкивало и притягивало, сущность этого становилась неким противодействием всему тому, что я знала до этого. То, что описывалось в свитках про Динео, вышло на деле полной чушью, это записывал тот, кто ничего не знал о магии. Просто теперь на опыте я пропустила все это через себя и понимала, что такое нельзя записать на бумаге, эти знания нетленны, но они не могут передаваться на свитках, сохраняясь лишь в сознаниях тех, кто их впитал с молоком матери, как моя волчица.