Всадники Ветра

Синяки окончательно покинули его юное лицо, но сейчас я отметила в нем некоторые изменения. Они оправдывались возрастом Роупа, когда парень постепенно превращается в мужчину. Черты лица немного заострились, скулы стали чуть отчетливее, появилась некоторая мужественность и твердость в его образе. Некогда висящая на нем почти мешком рубаха теперь натянулась в швах от раздавшихся плеч. Руки окончательно лишились изящества, на ладонях красовались мозоли от простой работы человека с земли. Белая кожа приобрела золотистый оттенок, цвет волос стал глубже, напоминая мне блики золота. Синие, безумно глубокие глаза, как драгоценные сапфиры сияли на его счастливом, белозубо улыбающемся лице.

— Безымянная! — закричал он, и я поморщилась. Своему другу я так и не открыла своего имени, но исправлять ситуацию почему-то не спешила.

Прочувствовав его загрубевший слегка голос, улыбнулась, глядя на этого парня, верно вставшего на путь становления мужчины.

— Привет, Роуп, — ответила я на его безумный эмоциональный порыв.

— О боги! — все продолжал он слишком громко для такого близкого собеседника, как я. — Мне показалось, что ты отказалась от своих слов и вернулась туда, где я тебя впервые нашел, — с ноткой самоосуждения сообщил мне Роуп.

— Нет, я не могла так тебя подвести. — Парень засиял, пыша молодостью и жизнью, энергией и зарождающейся мужественностью.

Он провел рукой ото лба до затылка по золотистым отросшим до середины ушей волосам и восторженно продолжал.

— Они перестали мне верить, — почти со злобой пожаловался он. — Но я старался не терять надежду, безымянная. И оказался прав — я чувствую тебя так сильно, что у меня возникает сомнение… Ты совсем близко, ведь так? — мольба в его голосе не была притворной.

— Да, я тоже так думаю, — легкое согласие. — Но сам понимаешь, Роуп, я не могу знать наверняка, но сердце так очумело рвется вперед, что я не нахожу в себе способностей успокоить его, — тоже пожаловалась я. Роуп смутился.

— Я не хотел давать тебе такую сильную наводку, — оправдывался он. — Просто чем ближе ты подходишь ко мне, тем сильнее оно начинает торопиться, — пояснил Роуп, по привычке потирая подбородок. Я усмехнулась этому движению.

Пытаясь хоть что-то разглядеть в густой тьме границы моего мысленного взора, я постепенно успокаивалась в его обществе. Роуп стал для меня неким воплощением умиротворенности и дружбы. Даже понимания. Хотя причин для такого мнения, в принципе, пока не находилось.

— Роуп, а ты в кого-нибудь влюблен? — неожиданно даже для себя поинтересовалась я, наблюдая за лицом парня.

— Это странный вопрос, — покраснел Роуп. — Я не имею представления, как на него ответить, — стараясь уйти от сути, извернулся он.

— Не смей водить меня за нос, а говори правду, — я пригрозила ему сурово, хотя в душе плясали веселые искорки. Да и в глазах, наверное, тоже.

— Ну, правда, — заупрямился Роуп. — Я вроде влюблен в девушку, но никогда ее не видел.

Теперь настала моя очередь смущаться, хотя я молила Лайта, чтобы его слова оказались шуткой. Если он говорил обо мне, то нашей дружбе никогда не сбыться.

— Меня? — с опаской задала я свой вопрос.

— Нет, — рассмеялся парень. Мои мышцы расслабились. — Я вижу ее во сне, но наяву никогда не встречал, — еще больше краснея, продолжал рассказывать Роуп. — Сестра надо мной смеется, — сокрушенно вздохнул парень. — Но я ее не виню, — он пожал плечами. — Хотя своего Энджа она тоже увидела во сне, вот только парень явился в нашу деревню на следующий день, а моя таинственная возлюбленная мелькает лишь во снах.

— И ты действительно ее любишь? — удивилась я. Испытанные в действительности чувства к Силенсу никогда не смогли бы быть по-настоящему привлекательными в царстве снов.

— Да. — Короткий, но честный ответ не вызвал у меня сомнений. — Ты тоже можешь надо мной посмеяться, — грустно усмехнулся Роуп. — Но она такая… такая… идеальная.

Я закусила губу, размышляя о том, какая должна быть девушка, чтобы выглядеть идеальной в глазах такого неординарного парня.

— Расскажи о ней, — попросила я, продолжая наблюдать за лицом парня, беспрестанно менявшегося от порывов эмоций.

— Она добрая, любит животных, в особенности лошадей, наверное. Девушка со мной не говорит, к сожалению, я не понимаю, почему это не происходит, — горько сообщил Роуп. — Она безупречно красива. Я никогда не видел таких женщин, просто… богиня, — благоговейным шепотом продолжал парень. — А глаза…такие живые и радостные, но с оттенком печали. Всегда. Она всегда о чем-то грустит, иногда даже не смотрит на меня, а порой улыбается. Я не понимаю этого, — повторил Роуп. — В нашей семье суженную…

— Подожди, — прервала я. — Ты ведь сказал, что мальчиком попал в это селение? А сестра? Откуда она? И твоя семья?

Раздался слабый смешок, Роуп глубоко вздохнул. Пальцы нервно теребили траву возле моей ноги, но вряд ли он различал что-либо, кроме нечеткого силуэта.