Всадники Ветра

— Как я мог так глупо поступить? — ни к кому конкретно не обращаясь, грустно спросил Ленс. Он смотрел глаза в глаза гнедому жеребцу, тот, казалось, полностью разделял тревогу принца.

— Вы просто отличаетесь крутым нравом…

— Прекрати, — раздражился Силенс.

Его внешность и поведение совершенно мне не понравились, тем более некоторая болезненность в чертах и напряженность во всем, что он делал, наводили на некоторые мысли. Но как дотянуться Динео до Королевской магии? Алди тревожно попытался прервать мой контакт с принцем, но я категорически отказалась это делать, хотя прекрасно знала, какой слабостью закончится использование магии. Цепь странным образом обхватила меня вокруг талии, питая все мои возможные и невозможные способности.

— Вы же не знаете наверняка… — опять успокаивающе начал стражник. Ответом ему послужил свистящий ветер, который всколыхнул густые шевелюры мужчин и гривы лошадей. Трава переливчатой волной поменяла свой цвет, а потом вернулась к исходному состоянию. Где-то далеко раздался крик чайки, я чувствовала солоноватый йодистый запах моря, который уже успел порядком стереться из памяти, а размеренный шум набегающих на берег волн и вовсе был для меня новым явлением.

— Что если принцесса мертва? — горько выплюнул из себя Силенс и тут же отвернулся от своего друга и стражника в одном лице. Боль, перекосившая его испорченные тревогой черты, ужаснула.

— Мой принц! — взмолился мужчина. — Не смейте корить себя в том, чего не знаете наверняка! — горячо заговорил Бииблэк. — Я не верил в смерть своей дочери, пока сам не увидел ее мертвое тело, — поникшим голосом продолжал он. — Вы не должны убеждать себя в том, что Эверин погибла. С ней был ее волки.

— Ты помнишь их слова, — возникло впечатление, что принц уже не в первый раз повторяет эту фразу своему капитану стражи, но тот, как назло, отказывается понимать ее смысл.

Шудо резко дернулся. Из всех присутствующих на дороге, он ощущал мое почти неразличимое присутствие. Конечно, я провела с этим жеребцом большую часть его жизни, и он, как животное, ощущал потоки Динео. Но как Шудо мог рассказать об этом страдающему принцу, дабы смягчить его боль, которую только что конь делил вместе с ним? Он не знал, как и я вовсе не предполагала такую возможность.

— Они тоже могли ошибиться, мой принц, не всегда волхвы могут быть правы, — сурово напомнил Бииблэк, воинственно распрямляясь в седле. Его уверенность в том, что я жива, приятно грела душу. Несмотря на то, что со стражником мы не были близки, я чувствовала в нем родственную связь. Простую и легкую.

— В таком случае, почему она даже письма мне отправить не может? — обиженным тоном маленького мальчика требовательно спросил принц у Бииблэка.

Капитан стражи замялся, его суровые черты окрасило смущение, ведь сейчас он впервые в своей жизни напомнит своему принцу о совершенной ошибке. Теребя свой дублет, Бииблэк глубоко вздохнул.

— Мой принц, а вы вспомните слова, что сказали ей на прощанье. — Этот горький яд дался мужчине с превеликим трудом, и тут же попал в гноящуюся рану Силенса. Принц смертельно побледнел, наверное, даже забыл дышать, но вскоре сумел совладать со своими эмоциями, видимо, последнее время это искусство самоконтроля совершенствовалось им во всех отношениях. Кулаки мужа то сжимались, то разжимались, он в ярости кусал свои губы, а я опасалась за его душевное состояние.

— Да, такого человека можно только ненавидеть, — печально заключил Ленс. Бииблэк тяжело вздохнул, словно не мог объяснить маленькому ребенку что-то очень важное.

Стражник поднял голову, когда я, приложив все усилия, постаралась коснуться его, ведь Ленс был напрочь закрыт от разных посторонних вмешательств, видимо, таким образом пытался справиться со страданиями, которые мучили его также сильно, как и те слова, сказанные мне при нашей последней встрече.

— А вы не могли предположить, что принцесса до сих пор в дороге и просто не имеет возможности отправить вам весточку? — Бииблэк всяческими способами пытался успокоить душевную бурю наследника трона. Капитану явно больно смотреть на то, что происходило с его принцем, которому он присягнул верностью и жизнью.

— Так долго? — не унимался Ленс, отвергая все положительные предположения Бииблэка о моей судьбе. Его печальный настрой начал вызывать не сочувствие, а раздражение. Обратившись к своей цепи, я опять потянулась к капитану стражи.

Использование магии в такой явной попытке связаться с человеком выпивало меня с такой же скоростью, что и привлекательность потока Динео, в который меня увлек непонятный недоброжелатель, связанный с медведицей. Но теперь я самостоятельно бросалась в эту пока что неизведанную мной силу, хотя осознавала всю отчаянность своего безрассудного поступка. Но любящее сердце просто требовало хоть как-то успокоить беспокойство супруга, пусть это все выглядело комично и глупо. Но если я во что-то упиралась, то уже не находила выхода их ситуации, кроме как победу над ней.