Всадники Ветра

— Авлонга еще ничему меня не научил, ты знаешь это, зачем же покидать деревню, если я не получила того, зачем пришла сюда? — Ответом послужил лишь очередной разочарованный вздох, который в сознании отзывался странным и интригующим прикосновением. Словно ты идешь босой по шелковистой траве, но под внешней мягкостью могут скрываться камни или даже змеи. Вот и разочарование в мыслях представлялось именно таким: блаженство с привкусом опасности. Я удивленно впитывала в себя эти знания, ведь даже они когда-нибудь обязательно пригодятся. Хотя мой интерес, скорее всего, был оживлен потому, что среди людей Динео много скрывалось от жаждущего любопытства. Силенс разделял эти чувства, ему самому не терпелось узнать, из-за чего все-таки принцесса Дейста покинула безопасный замок.

-Силенс, я очень устала, — умоляюще прошептала я, ощущая, как Королевская магия отнимает драгоценные силы. Муж встрепенулся и тревожно ощупал мое сознание, результаты его не удовлетворили, и он сердито выпихнул магию за пределы восприятия.

— Я буду ждать, — только это сказал он, и я вновь оказалась властной над своим телом и головой.

Алди недовольно зарычал, но явно был рад. Впереди ждало долгое и утомительное путешествию к дому Роупа, ведь Королевская магия едва не лишила почти всех сил.

Роуп не обманул, когда вечером сообщил, что нас теперь ждут тяжелые дни обучения, непохожий на этот ознакомительный разговор, и он сдержал свое слово. Сейчас я с меньшим энтузиазмом смотрела на свое обучение, хотя Морп намекал, что это только начало, но и от этого было не легче. Мой Первый Свет так и не назначался, так что я полностью вверилась урокам, которые преподавал друг, поэтому страх перед трудностями немного отступил.

Обращение с цепью обрастало все новыми и новыми возможностями, и то была не только маскировка, науку которой я почти не постигала — серебряная змея понимала и так желания своего обладателя. Но Роуп подошел к своему заданию с полной ответственностью, несмотря на мои заверения, он упорно учил скрывать Хлыст на своем теле. На самом деле цепь сама выбирала место, где прятаться, обычно это было сосредоточение силы в человеческом теле. Мой Хлыст выбрал талию, и Роуп как-то неприлично усмехнулся, сверкнув глубокими сапфировыми глазами. Я смутилась под этим взглядом, но напомнила себе о девушке-из-мечты. Он любит ее. Так что вскоре наша дружба приобрела очень личный характер, почти не допускающий никого больше в общий круг общения.

Теперь, когда звенья касались моей кожи, я могла точно определить какое настроение сейчас у Хлыста. О да, бывало и такое, что цепь просто отказывалась помогать мне учиться, и мы с Роупом немного расстроенные и немного радостные тому, что пораньше освободились, уходили в уютный домик на чай. А если Хлыст пребывал в приподнятом душевном возбуждении заключенных там людей, то все то, что показывал Роуп, спорилось и в моих руках.

Я пораженно открыла рот, когда Хлыст впервые изменил свои размер и форму, чем вызвала приступ хохота Роупа. Но я даже не удостоила своего нетактичного учителя словом, полностью поглощенная созерцанием первозданного и такого странного явления. Звенья вытянулись, стали тоньше, теперь цепь больше походила на тонкую серебряную нить, она туго обматывалась от запястья до локтя, преображаясь в некие доспехи для руки. Длину цепь тоже меняла, могла стать короче или длиннее, все зависело от моих пожеланий, хотя мысли в голове хаотично метались. Дыхание подчинялось движению цепи, которая подвижной змеей извивалась в пальцах, обхватывая, то стягивая туго, так что пальцы белели, то расслабляясь, словно вовсе ее и не было на руке. Порою я понимала, что связь между цепью и большим сознанием существует, и что посредством общения с Хлыстом я контактирую и с тем существом. Но все равно все это были лишь слабые отголоски, вряд ли была возможность разобрать какие-то отдельные фразы, просто ощущение огромное волной накрывало с ног до головы.

Роуп постоянно роптал на меня из-за того, что я слишком глубоко погружаюсь в Динео, если мы начинали использовать магию для общения со своими Хлыстами. Он очень долго бился над этим, пока сама цепь не разъяснила мне, что это чревато упадком сил, и не только физических, хотя я до последнего отказывалась верить. До того самого момента, кода внезапно очнулась на своей кровати в доме и не увидела над собой бледное и взволнованное лицо юного учителя. Я слишком переусердствовала, ворчал он, и тогда у меня появились основания верить тому, что он говорил. Действительно, стоило только довериться знаниям Роупа, как обучение вошло совершенно в иную колею.