ВСД, панические атаки, неврозы: как сохранить здоровье в современном мире

СТОСН не означает полного отказа от половых сношений. Отказ может быть единичным, ситуационным, а в целом пациенты со СТОСН активно и настойчиво стараются «проверить» себя для того, чтобы убедиться в том, что наконец-то «все пришло в норму». Нормализация может произойти и без медицинской помощи. Очень часто страхи помогают преодолеть чуткие и внимательные партнерши, которым дороги отношения именно с этим мужчиной (можете назвать это любовью). Чуткость, деликатность и подбадривание могут творить настоящие чудеса.

Но если чуда не происходит, то СТОСН может перейти в коитофобию, навязчивую боязнь половых сношений. Пациенты, страдающие коитофобией, не надеются на лучшее и не пытаются совершать половые сношения для самопроверки. Для них это все равно что прыгнуть вниз с небоскреба, проверяя, не способен ли человек летать, – заранее известно, что результат будет плачевным. «Плачевным» в полном смысле этого слова. Не только ничего не получится, но и плохо станет – сердце начнет стучать так, будто собирается выскочить из груди, возникнет чувство нехватки воздуха… (дальше можете продолжить самостоятельно, ведь вы уже знаете, до чего могут довести человека тревожные мысли). Коитофобия вынуждает к полному отказу от интимной жизни. Пациенты с коитофобией избегают не только половых сношений, но и вообще любых ситуаций, которые могут привести к этому страшному действию. Так, например, пациент может не пойти на корпоратив или на какую-то вечеринку или же будет вести себя крайне сдержанно в отношениях с соседями или сослуживцами противоположного пола, не позволяя отношениям зайти дальше сухих приветствий при встречах и общения по деловым вопросам. Любое проявление галантности по отношению к противоположному полу исключается, поскольку тот человек, которому была оказана любезность, может принять ее за попытку ухаживания, а там и до постели недалеко… Какая постель? О чем вы? Сама мысль о ситуации полового акта при коитофобии воспринимается как тяжелый стресс, не только психический, но и физический. У каждого пола свои проблемы. Если мужчины беспокоятся по поводу эрекции и раннего наступления эякуляции, то женскими проблемами являются аноргазмия (отсутствие оргазма при половом акте) и вагинизм (спастическое напряжение мышц[31] влагалища, препятствующее осуществлению полового акта и делающее его крайне болезненным). Все начинается с негативного опыта, который постепенно развивается в невротическое расстройство. Отсутствие удовольствия от полового акта, невозможность его полноценного совершения или же сильная боль при попытках его осуществления доводят человека до коитофобии.

Порой бывает так. Приходит к врачу один из супругов и просит помочь спасти брак. Раньше все было хорошо, женились по любви, несколько лет прожили «душа в душу», а потом вдруг все пошло наперекосяк – супруг или супруга всячески уклоняется от секса, а если другая сторона проявляет настойчивость или какие-то активные попытки соблазнения, то ни к чему хорошему это не приводит. «Вы представляете, доктор, его (или ее) буквально начинает трясти от моих прикосновений. Да-да – трясти! И не только трясти. Лицо краснеет, взгляд делается нехорошим, дыхание прерывается и все такое. Это же надо так меня ненавидеть?! А за что? За мою любовь?»

В процессе работы с другой стороной выясняется, что три года назад имели место несколько случаев отсутствия эрекции или отсутствия оргазма или вагинизма, которые в конечном итоге привели к развитию коитофобии. Коитофобия – расстройство неврологическое, а не психическое, поэтому пациенты в глубине души сознают абсурдную иррациональность своих страхов, но ничего не могут сделать с ними. Самостоятельно, без знания хотя бы базовых принципов и правил психотерапии навязчивые страхи преодолеть невозможно. Запущенная коитофобия может приводить к депрессивным расстройствам. Пациенты страдают и от собственной «неполноценности», и от сознания того, что они не могут дать желаемого любимому человеку. И тема ведь такая – «скользкая», очень интимная… Зачастую и с любимым человеком ее обсуждать не хочется, а скорее – не «можется».