Всё будет хорошо

Спустя час он уже был у заветных дверей.

– Сергей? Так поздно? Какими судьбами? – спросила удивлённая вдова.

– Вера Сергеевна, добрый вечер! Извините, пожалуйста, я буквально на минутку, – запинаясь, начал художник. – Разрешите, я взгляну на те перчатки в кабинете?

– На перчатки? – удивилась вдова. – Да, конечно, пожалуйста. Вы всё о той истории никак не забудете? Неправда всё это!

Вера Сергеевна, конечно же, была в курсе той загадочной истории, связанной с перчатками, и потому к ним даже не прикасалась. Из принципиальных соображений. Нет, она не верила во всю эту историю, поведанную когда-то её мужем, однако невольно сторонилась этих мистических перчаток…

Сергей быстро разулся и стремительным шагом прошёл в кабинет старика. Включив свет, он увидел, что перчатки неподвижно висят на том же самом месте. Он подошёл к ним, снял со стены и оглядел их со всех сторон.

Автограф, оставленный на перчатках прославленным чемпионом, бесследно исчез…

31.05.2023

г. Москва

Хемингуэй

Встретил как-то раз Густав Кирштейн своего старого приятеля, в прошлом – боксёра, которого давно не видел.

Приятель давно уже не показывался на людях, полностью уйдя в себя. Причина у такого странного поведения, конечно же, имелась. Дело в том, что приятель с головой ушёл в… писательство. Да, он решил вдруг стать писателем! Не откладывая в долгий ящик, перейдя от слов к делу, он стал решительно писать книгу. Причём книгу большую. Настоящий роман! О чём была эта не написанная пока ещё книга, никто не знал, но она грозила стать настоящим событием в жизни столицы. Написать книгу – это ведь вам не спарринг провести!

Одним словом, приятель с головой ушёл в творчество, забаррикадировавшись в четырёх стенах своей московской квартиры. В прямом смысле этого слова. Изредка, правда, ему приходилось, конечно же, делать вылазки в близлежащий продуктовый магазин. Но тут уж, извините, сами понимаете – без провианта далеко не уедешь. И, что немаловажно, ничего не напишешь.

Однако если сказать по-настоящему, по секрету, то приятелю некогда было даже поесть. Мало того – некогда было даже поспать, побриться, наконец… Настолько серьёзным оказался задуманный им проект.

Несомненно, гениальная книга должна была полностью перевернуть представление о писательстве и автоматически сделать автора лауреатом всевозможных государственных и иных литературных премий. Подобный труд требовал титанического напряжения сил от начинающего, но уже талантливого и, несомненно, без пяти минут заслуженного писателя.

Кроме того, когда в писательском труде наметились какие-то трудности, шероховатости и застойные явления, приятелю Кирштейна пришлось переступить через свою изначальную спортивную составляющую и… (ненадолго) подружиться с некоторыми видами горячительных напитков. Так сказать, сугубо для вдохновения и преодоления всяческих застойных явлений. Всё только ради творчества. Чего только не сделаешь для своих будущих благодарных читателей, на какие только жертвы не пойдёшь!

Всё это, естественным образом, не могло не отразиться на внешнем облике приятеля Кирштейна. Из пышущего здоровьем мужчины за какие-то буквально несколько месяцев приятель превратился сначала в обыкновенного неряху, а затем, судя по всему, в настоящего… бича.

Бича он стал напоминать именно благодаря своему внешнему виду. За время писательства приятель отрастил бороду, хотя раньше небритым его не видел никто и никогда. Вещи, которые мешковато сидели на нём, были не первой свежести, но, как говорится, творчество требовало всевозможных жертв.

Естественно, обо всех этих причудах быстро узнала советская боксёрская общественность. Дошла информация и до Кирштейна – тренера по боксу, человека с юмором, острого на язык и к тому же много повидавшего на своём веку.

И вот, случайно встретив своего давнего приятеля, который неожиданно решил стать писателем и которого он еле узнал ввиду затрапезного вида, Густав заметно оживился.

– О! Мой дорогой друг! Как же я рад тебя видеть! – поприветствовал его Кирштейн. – Как книга?

Приятель промычал в сторону что-то невразумительное.

– Как же тебе идёт эта борода! – воскликнул Кирштейн. – Вылитый Хемингуэй!

Густав Кирштейн сделал вдруг шаг назад, критически осмотрел затрапезный вид своего товарища, выдержал многозначительную паузу и добавил, задумчиво потирая лоб:

– Правда, не знаю, как насчёт таланта, но на три буквы из его фамилии ты уже точно написал!

11.02.2022

г. Москва

Джорнимен

Как-то раз Виктор Степанович приехал в один из отелей Москвы, чтобы посмотреть очередной турнир по профессиональному боксу. Виктор Степанович был известным тренером и потому посещал турниры не из праздного любопытства. Естественно, на таких турнирах можно было встретить знакомых, так или иначе причастных к боксу, а также спортсменов различной квалификации.

– Добрый день, Виктор Степанович!