Читаем Все, чего я не сказала полностью

Поначалу казалось, что шансов ноль. На физику Джек не ходил с неделю, и несколько дней после уроков Лидия болталась у машины, пока не застала Джека одного. В первый день он вышел с какой-то блондинкой из одиннадцатого класса; Лидия нырнула за куст и посмотрела сквозь ветки. Джек сунул руки блондинке в карман, затем под пальто, и когда та изобразила оскорбленную невинность и его оттолкнула, закинул ее на плечо и пригрозил бросить в сугроб, а она между тем визжала, хихикала и молотила его по спине кулаками. Джек поставил ее на землю, открыл дверцу своего «жука», блондинка села, они уехали, пыхая выхлопом, и Лидия понимала, что они не вернутся. На второй день Джек вообще не появился, и Лидия в конце концов поплелась домой. Снегу нападало до середины икры; всю зиму стояли рекордные холода. В сотне миль к северу замерзло озеро Эри, в Баффало снегопады завалили дома по крыши и пожрали линии электропередачи. Дома Нэт, который и не припоминал, когда в последний раз ездил в автобусе без Лидии, осведомился:

– А ты куда подевалась? – Но она молча потащилась по лестнице к себе.

На третий день Джек вышел из школы один, а Лидия вдохнула поглубже и выбежала на обочину. Как обычно, Джек был без куртки и перчаток. В покрасневших пальцах сплюснул сигарету.

– Не подвезешь? – спросила Лидия.

– Мисс Ли. – Джек ногой сбил сугроб с переднего колеса. – А вам разве не на автобусе полагается?

Она пожала плечами, потуже намотала шарф:

– Опоздала.

– Я не прямо домой.

– Это ничего. Очень холодно пешком.

Джек порылся в кармане и достал ключи.

– А ваш брат точно не против, что вы знаетесь с таким, как я? – спросил он, задрав бровь.

– Он мне не сторож.

Лидия не собиралась так орать. Джек ухмыльнулся, дохнув клубом дыма, и сел за руль. Лидия, алея щеками, чуть было не ушла прочь, когда он наклонился и повернул ручку с пассажирской стороны.

Теперь, сев в машину, Лидия не знала, что сказать. Джек завел двигатель, переключил передачу, и на доске, очнувшись, замигали здоровенный спидометр и датчик топлива. Больше никаких приборов. А в машине у родителей Лидии куча индикаторов и лампочек: заканчивается масло, перегрелся двигатель, включен стояночный тормоз, открыта дверца, или багажник, или капот. Тебе не доверяют. За тобой вечно нужен глаз да глаз – нужно напоминать тебе, что делать и чего не делать. Лидия никогда не бывала с мальчиком наедине – мать запрещала ей встречаться с мальчиками (не то чтобы Лидия порывалась), – и к тому же она сообразила, что прежде с Джеком и не разговаривала по-человечески. Ее представления о том, что творится в машинах на задних сиденьях, были смутны. Краем глаза она смотрела на профиль Джека, на его щетину – темнее песочных волос, – которая расползалась от бакенбард до мякоти горла, точно угольная пыль, которую надо смахнуть.

– Короче, – сказала Лидия. Пальцы ее затряслись, и она сунула руки в карманы пальто. – Можно сигу стрельнуть?

Джек засмеялся:

– Хорош гнать-то. Ты ж не куришь.

Но протянул ей пачку, и Лидия вытащила сигарету. Думала, сигарета будет плотная и тяжелая, как карандаш, но нет – легкая, вообще ничего не весит. Не отводя глаз от дороги, Джек кинул Лидии зажигалку.

– Итак, ты решила, что сегодня брат тебя за ручку домой не ведет.

Пренебрежение прозвучало очень явственно, но Лидия не поняла, над кем он смеется – над ней, над Нэтом или над ними обоими.

– Я уже не маленькая, – сказала она и закурила. Дым обжег легкие, голова закружилась, и внезапно прочистилось, прояснилось в голове. Как палец порезать, подумала она: боль и кровь напоминают, что ты жив. Она выдохнула, выпустив сквозь зубы ураганчик, и протянула зажигалку Джеку. Он отмахнулся:

– Кинь в бардачок.

Лидия открыла защелку, и под ноги выпала голубая коробочка. Лидия застыла, а Джек опять рассмеялся:

– Что такое? «Троянов» никогда не видали, мисс Ли?

Лидия с горящим лицом подобрала презервативы и запихала обратно в раскрывшуюся коробочку.

– Еще б не видала. – Она сунула коробку в бардачок вместе с зажигалкой и решила сменить тему: – Ну и как тебе сегодня контрольная на физике?

Джек фыркнул:

– Тебе же вроде по барабану эта физика?

– У тебя с ней по-прежнему завал?

– А у тебя?

Лидия замялась. Глубоко затянулась, подражая Джеку, и запрокинула голову, выдыхая.

– Мне физика по барабану. До фонаря мне эта физика.

– Херня, – сказал Джек. – Чего ж тогда, как мистер Келли домашку ни раздаст, ты чуть не рыдаешь?

Она и не догадывалась, что настолько прозрачна; щеки горячо вспыхнули, жар пополз к шее. Сиденье скрипнуло, и в бедро ткнулась пружина – будто кулаком пихнули.

– Маленькая мисс Ли курит. – Джек цокнул языком. – А брат не огорчится, когда узнает?

– Меньше, чем когда узнает, что я у тебя в машине сидела.

Лидия усмехнулась. Джек будто и не заметил. Открыл окно, впустив в машину холодный воздух, и щелчком отправил окурок наружу.

– Так меня ненавидит, а?

– Да ладно тебе, – сказала Лидия. – Все же знают, что у тебя в машине творится.

Джек рывком свернул к обочине. Они едва добрались до озера, и глаза у Джека были холодны и неподвижны, как заледеневшая озерная вода.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века