Все, что дозволено небесами

Недоверчиво усмехнувшись, тот промолчал, а она вдруг осознала, что в этой игре ей так и не удалось принять безоговорочно ни сторону Германа, ни сторону дяди. Она болталась между ними – в точном соответствии с известной поговоркой, – как дерьмо в проруби, готовая пристать к любому берегу, откуда поступит наиболее заманчивое предложение. Фу! Такого она от себя не ожидала.

Свежий воздух – это, конечно, хорошо. Но царящий в каменном лабиринте арктический холод уже начинает действовать на нервы. Вытянув перед собой руку с растопыренными пальцами, Дина обнаруживает, что пальцы дрожат. Ненакрашенные ногти приняли голубоватый оттенок. Или это причуды освещения? Фонари у них с дядей не такие классные, как у Германа, и это тоже не добавляет бодрости.

Холод. Обступившие со всех сторон зловещие камни, готовые сомкнуться и раздавить в кровавую кляксу крошечных мягких человечков. На этом фоне не хватает только погрязнуть в самоанализе. К черту самоанализ! Как там было в одном старом советском фильме: «Весь мир таков, что стесняться нечего».

Позже дядя поинтересовался как бы невзначай, хорош ли Герман как любовник, и она, не раздумывая, ответила «да». Хотя в глубине души понимала, что с ней он вел себя не как любовник, а как насильник. И вот теперь, несмотря на твердое решение не заниматься самокопанием, один вопрос она себе все-таки задает, изо всех сил стараясь быть честной. Если бы Герман оставил свою подругу… ну эту, как ее… кажется, Элеонора… если бы он оставил ее и сказал «Дина, я твой навеки!», согласилась бы она, несмотря на все его выкрутасы с картой памяти, быть с ним в радости и печали, покуда смерть не разлучит их?

И над этим долго думать не приходится. Ответ: ДА.

Герман, выбери меня.

Каким бы лживым негодяем ты ни был, выбери меня.

Меня.

Прежде чем ступить под каменные своды подземелья, Герман достал смартфон и отправил Александру сообщение: «Ждите нас у входа в Мельничный». Не выполняя распоряжений напарника в погонах, он все же чувствовал себя обязанным его предупредить. Потом обвел взглядом свою команду.

– Я пойду первым. За мной Нора. За ней Леонид. За ним Марго.

Он заметил, как переглянулись ведьма и король, но вопросов не последовало. Хорошо. Сейчас ему было не до разговоров. Он слабо представлял, что ждет их в лабиринте, и старался привести все свои системы в полную боевую готовность. Кто вообще сказал, что Литвак и его племянница сидят в засаде вдвоем? Уважаемый человек вполне мог прихватить с собой из Москвы парочку головорезов, такие случаи известны.

Каналы монастырской гидросистемы их маленькая группа миновала быстро и без происшествий. Никто даже ног не промочил. Все знали куда идут и выбрали соответствующую обувь.

Вот и развилка. Точка пересечения двух лабиринтов. За своей спиной Герман услышал короткое восклицание Норы, успокаивающее «тише, тише» Леонида, хруст мелких камешков под толстыми рифлеными подошвами их ботинок.

– Спокойно! – сказал он, обернувшись. – Этот тоннель узковат, но проходим. – Встретился глазами с Норой. – Когда он станет шире, я подниму руку и по моему сигналу вы с Ленькой поменяетесь местами. Договорились?

Она молча кивнула.

– После этого я пройду немного вперед. Один. До ближайшего участка пути, подходящего для засады.

– Почему один?

– Хочу посмотреть, с чего начнутся переговоры.

Она кивнула еще раз.

– Вы остановитесь, выключите фонари, подождете пару минут и после этого догоните меня. Недалеко от камеры, где я расчитываю встретить наших партнеров по играм, тоннель делает поворот, так что они не сразу обнаружат, что нас четверо.

– А вдруг наша помощь потребуется тебе раньше?

– Это вряд ли, – улыбнулся Герман. – Я нужен им как проводник, так что переговоры в любом случае состоятся. И займут некоторое время.

Убедившись в том, что Нора все поняла, он шагнул под тяжелые, нависающие над головой каменными гроздьями своды тоннеля, относящегося уже ко Второму Лабиринту, вход в который образовался, вероятно, в результате обвала. Это место его уже не пугало. Он знал здесь каждый изгиб, каждый поворот. Да что там! Каждый выступ стены, каждую яму и колдобину. Запах святилища и окружающих подземных ходов приходил к нему бессонными ночами. Заблудиться? Помилуйте, да как такое возможно…

Не очень быстро, но без остановок группа продвигалась вперед. Изредка до Германа доносились сердитое сопение и крепкие словечки, которые роняли, преодолевая препятствия, его спутники. Но стоило ему остановиться и поднять правую руку, как все умолкли и тоже остановились. Он нетерпеливо оглянулся.

Догадавшись, чего он ждет, Нора повернулась и прижалась вплотную к бугристой валунной стене, холодной как астероид. Леонид, не медля, проскользнул вперед.

– Ждите две минуты, – шепнул Герман, глядя ему в глаза.

Тот молча кивнул, сжал его запястье поверх манжеты рукава и почти сразу отпустил. Направив луч фонаря в черную извилистую кишку каменного монстра, Герман продолжил путь один.