Все, что дозволено небесами

Позже Нора спрашивала себя, чем могло кончиться дело, если бы Леонид, не менее трех раз примерявшийся атаковать Литвака, когда тот по неопытности поворачивался к нему спиной, осуществил бы задуманное и завладел пистолетом. В голову ей приходили разные варианты, но по большому счету мысли эти были праздные, потому что Леонид сдержался, и она понимала почему. Герман хотел вывести свою фотохудожницу из подземелья живой и невредимой, а для этого она не должна была оказаться свидетелем преступления. Пистолет в руках Леонида – психопата, знающего о своей патологии, – стрелял уже как минимум дважды. И запросто мог выстрелить третий раз. Нет-нет, лучше не искушать судьбу.

Ступив под своды Пещеры Костей, она невольно содрогнулась. Вот уж не думала оказаться здесь снова! По всему телу до кончиков пальцев разбежалась мелкая колючая дрожь.

Все было так же, как в тот день, когда они пришли сюда вчетвером, чтобы разгадать загадку колодца с костями. Который, благодаря их обострившейся коллективной интуиции и готовности рискнуть, целиком положившись на Германа, в конце концов оказался без костей. Те же массивные бугристые стены и своды, сложенные из валунов. Смотреть на них страшновато, кажется, они вот-вот задвигаются, обступят со всех сторон, грозя расплющить, превратить в кровавые клочья тела дерзких пришельцев. Те же громадные плиты пола с нечеткими, полустертыми, но все еще заметными бороздами, образующими орнамент – орнамент в виде свастики. На них смотреть еще страшнее, ибо память безжалостно воскрешает минуты низвержения всей собранной, наверное, несколькими поколениями язычников коллекции человеческих костей и черепов в ледяную бездну колодца после нажатия на «волшебные кнопки», как окрестил их Леонид. Не менее страшен черный круг колодца посреди пещеры. Или зала? Или камеры? Как лучше назвать? Как ни назови, вид этой круглой дыры, ведущей в иное измерение, заставляет сердце сжиматься в крошечный пульсирующий комочек. Но самым страшным – и тогда, и сейчас, – было совершенно нереальное и совершенно безошибочное ощущение присутствия… Присутствия некой незримой сущности, обладателя великой мудрости и великой силы. Того, что приписывали мифическим драконам. Могущественным змеевидным демонам.

Герман уже стоял возле колодца, поймать его взгляд ей не удалось. Пропустив вперед Леонида, Нора посмотрела на Марго. Рыжеволосая подруга ответила ей беглой улыбкой. Проходя мимо, сжала ее руку и шепнула: «Займи свое место».

Место?… Какое такое место?

И тут до нее дошло. Свастику на полу Пещеры Костей образовывали четыре человеческие фигуры с причудливо переплетенными конечностями и головами, упирающимися в углы воображаемого квадрата. По центру орнамента располагался тот самый колодец. В прошлый раз, очистив от пыли высеченные на каменных плитах головы и обнаружив рядом с каждой «кнопку», тоже каменную, но гладкую, немного вогнутую, чуть заглубленную относительно поверхности, они решили нажать на все четыре одновременно, для чего разошлись по четырем сторонам света и заняли места – каждый при своей «кнопке». И теперь Марго призывала Нору вернуться к той голове, которую она расчищала одежной щеткой, и той «кнопке», которую нажимала ключом от оранжереи.

Обманутый послушанием Германа и к тому же обуреваемый любопытством, Литвак сделал круг по залу и с опаской приблизился к краю колодца. Вытянув шею, заглянул в круглую черную дыру. Испуганно отпрянул и чуть не выронил пистолет.

Глядя на все это, Леонид театральным жестом приложил руку ко лбу.

– Там были кости? – хрипло спросил Литвак.

– Да, – ответил Герман. – Кости и черепа.

– Такое впечатление, что оттуда поднимается холодный воздух. Более холодный, чем здесь. – Литвак повел руками вокруг себя, и Норе опять показалось, что пистолет вот-вот окажется на полу. – Но ведь это невозможно.

– Я предупреждал, что могу объяснить далеко не все. Это место хранит много тайн.

Литвак поглядел на него исподлобья.

– Ты можешь объяснить далеко не все, но опять и опять возвращаешься сюда.

– Потому и возвращаюсь. Логично?

– Ты понимаешь, что это опасное место? Не только из-за возможного обрушения пород. Ты чувствуешь его энергетику?

Теперь и Герман устремил на него пристальный взгляд.

– Чувствую.

– Как дружественную или как враждебную?

Несколько мгновений тишины. Медленная улыбка. Медленная и холодная, без участия глаз.

– Как родственную.

– В таком случае ты должен знать, чьи кости служители культа сбрасывали в колодец. Кости людей, принесенных в жертву местному божеству?

– Не исключено.

– Но ты этого не знаешь.

– Конечно, не знаю. Бог не нашептывает мне на ушко. Но предположить, что мы находимся в зале для жертвоприношений, я могу. Так же, как и ты. Сбрасывать людей или человеческие кости в колодец – далеко не новая мода. Взгляни на стены этого колодца. Он явно рукотворный. Лично я не представляю, кто и как его сделал, тем не менее вот он, перед нами.