Все, что я хотела сказать

С тех пор она борется со мной, не жалея сил. Попытка взять под контроль трастовый фонд, который я получил от ее семьи, не увенчалась успехом. Теперь она усердно пытается ограничить размер фонда, который я получу в двадцать один год. Этому тоже не бывать.

Отец со мной не враждует. Он сейчас присутствует в кабинете для галочки и, надеюсь, выступит со мной единым фронтом.

Но посмотрим. Мама умеет убеждать. И хотя я люблю отца, знаю, что он слаб.

Особенно когда дело касается женщин.

Я думаю о единственной женщине, которая имеет полную власть надо мной, и сердце сразу тает. Возможно, она моя слабость, но вместе мы с Саммер сильны. Сегодня утром мне было трудно оставить ее одну в постели. Голую, теплую, с растрепанными после наших вчерашних развлечений волосами. Я поцеловал ее, а она обняла меня за шею и упрашивала остаться.

– Всего одна последняя встреча, любимая, – сказал я ей твердо и решительно. – И тогда они больше не смогут меня контролировать.

Мне было непросто уговорить Саммер вернуться со мной в Штаты. Она противилась. Боялась. Саммер не нравится моей матери, и это чувство взаимно. Скорее всего, они никогда не поладят, но меня это устраивает. Я всегда предпочту своей матери Саммер. В любой день.

Каждый день.

– Я не хочу с тобой спорить, – говорю я ей. – Но твои предположения насчет Саммер смеху подобны. Ей вообще нет дела до моих денег.

Она издает громкий смешок.

– Мне трудно в это поверить.

– Это правда, – подтверждаю я, обнажив зубы в жестокой улыбке.

Отец молчит, но оно и к лучшему. Одно неверное слово – и мать к нему прицепится.

– Это правда, – вторит Мэдисон, открыв тонкую папку и достав из нее документ. Он передает его моей матери. – Это брачный договор, который мисс Сэвадж подписала в преддверии брака с вашим сыном.

Мама берет документ, открыв рот, но даже не утруждается на него взглянуть.

– Вы с ней женитесь?

– Еще нет, – меня бесит, что Саммер постоянно отвергает мое предложение, но я должен учитывать ее желания. Хотя не сомневаюсь, что возьму ее измором. Рано или поздно. – Но она захотела, чтобы брачный договор был составлен сразу же после того, как переехала в мою квартиру. Сказала, что не хочет, чтобы ее считали охотницей за деньгами.

– Она и есть охотница за деньгами… – начинает мама, но я подаюсь вперед и взглядом заставляю ее замолчать.

– Следи за языком, – резко бросаю я. Безо всяких сожалений готов высказать ей все что думаю. – Ты говоришь о будущей матери моих детей.

– Прошу, только не говори, что эта девчонка бере…

– Сильвия. – Раздается голос отца, и она вздрагивает. – Замолчи.

Мать подживает губы и смотрит на документ, который я попросил Мэдисона составить на этой неделе.

– И что? – спрашивает она, дочитав его, и кидает договор на край стола моего адвоката. – Я уверена, она все равно найдет способ добраться до твоих денег. До наших денег.

– Мои деньги – это мои деньги, – пылко возражаю я. – К твоим у нее доступа не будет. Или к деньгам отца, или Сильви, или Каролины. У нас у всех свои собственные трастовые фонды и банковские счета. Ты это знаешь. Ты помогала оформлять наше наследство, когда мы были детьми. Так почему ты так решительно настроена украсть его у меня?

– Из-за нее! – Мать вскакивает на ноги, раскрасневшись и вытаращив глаза. Сильвия Ланкастер никогда не теряет самообладания.

Она поразительно спокойна практически в любой ситуации – за одним исключением.

– Это твоих рук дело. – Она набрасывается на отца, который отпрянул от ярости в ее голосе. – Ты во всем виноват. Сначала ты трахнул эту маленькую шлюху после стольких лет брака, чем на корню его уничтожил, а теперь твоя плоть и кровь развлекается с дочерью этой шлюхи. Я этого не потерплю!

Отец встает, возвышаясь над бывшей женой с легкой усмешкой.

– Ты принимаешь все на свой счет, Сил. Ведешь себя так, будто Уит пытается ранить тебя своими отношениями с Саммер. – Он поглядывает на меня с понимающим выражением лица. – Порой мы ничего не можем поделать с тем, в кого влюбляемся.

Мать поворачивается ко мне, голубые глаза сверкают.

– Я знаю, что не всегда была тебе… самой заботливой матерью, но…

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – произношу я обманчиво спокойным голосом. – А всецело связано со мной. И с тем, чего я хочу. Ты никогда не давала мне выбора. Всю свою жизнь, пока мне не исполнилось восемнадцать, я позволял тебе мной командовать. Даже верил, что ты заботилась о моих интересах.

– Я и заботилась, – вставляет она. Отец презрительно фыркает, чем вновь привлекает к себе ее внимание. – Что? Это правда!

– Ты забываешь, что мои родители не всегда тебя одобряли, особенно поначалу, – напоминает он.

Мама нервно посмеивается.

– Брось. Они выделили меня среди всех прочих. Твой отец лично выбрал меня из толп кандидаток, которые соперничали за твое внимание.

– А потом познакомились с тобой лично, – продолжает он, чем задевает ее до глубины души. Я вижу это по тому, как меркнет ее взгляд. – Мою мать беспокоило, что ты слишком властная. Я всегда жалел, что не мог сказать ей, как она была права.