Все, что я хотела сказать

Я молчу. Меня беспокоило, что он может сказать, но, похоже, отец оказался на моей стороне.

– Я просто хочу для своих детей самого лучшего, – оправдывается она, и внезапно в ее глазах появляется яркий блеск.

А вот и фальшивые слезы.

– Порой даже в ущерб их здоровью. – Отец указывает на нее пальцем. – Даже не начинай о Сильви.

Теперь слезы вовсю безмолвно текут по ее лицу. Она отводит взгляд, будто ей стыдно. Мама и Сильви не разговаривали уже почти год. Недавно Сильви сбежала. Сама она называет это академическим отпуском. Насколько я знаю, сестра сейчас на Фиджи.

– Ты должна позволить своему сыну жить собственной жизнью, – спокойно продолжает папа. – Он достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения, и он хочет быть с Саммер. Ты ничего не можешь с этим поделать, Сил. Оставь его в покое. Перестань донимать насчет трастового фонда. Отзови своих юристов и покончи с этим.

Она смотрит мне в глаза, а я просто гляжу в ответ не в силах выдавить улыбку. Не в состоянии испытать никаких чувств. Пускай она моя мать, но она почти не приложила руку к моему воспитанию. Им занимались приходящие няни и частные школы. Она никогда не была заботливой. Слишком много внимания уделяла внешности и социальному статусу.

Я не допущу, чтобы то же самое случилось со мной. С моим будущим. Я хочу сам воспитывать своих детей. Любить свою жену. Я не хочу изменять. Не хочу все контролировать.

Ну ладно. Мне нравится контролировать. Но больше всего удовольствия мне приносит контроль вдали от посторонних глаз.

– Ладно. Я прекращу судебное разбирательство. – Мать вздергивает подбородок с неизменно надменным видом.

Я не утруждаюсь поблагодарить ее. Да и с чего бы? Она сама заварила эту кашу. Она должна передо мной извиняться.

– Однажды ты поймешь, что я пыталась оказать тебе услугу. – Мама подходит, и я смотрю на нее со своего места. Пускай она стоит, а я сижу, но мы оба знаем, кто контролирует ситуацию. – Придешь ко мне и скажешь, что я была права. Эта девчонка просто использует тебя. Запомни мои слова.

– Верь во что хочешь. Я знаю правду, – спокойно говорю я.

Она оглядывает комнату и быстро понимает, что у нее не осталось сторонников. Громко фыркнув, выходит из кабинета и захлопывает за собой дверь.

– Сегодня днем свяжусь с ее адвокатом. – Мэдисон тянется через стол и забирает брачный договор, на котором настояла Саммер. – Надеюсь, она бросит это дело.

– Даже не знаю, с чего она взяла, что у нее будут на то законные основания, – тихо произносит отец. – У тебя здесь есть что выпить, Мэдисон?

Мой адвокат наливает отцу бокал скотча. Предлагает и мне, но я отказываюсь. Еще нет и полудня. Я достаю телефон из кармана и быстро отправляю сообщение.

Я: Готово.

Она отвечает почти сразу же.

Саммер: Приезжай домой.

Я встаю, жму руку своему адвокату, а потом быстро обнимаю отца.

– Я бы и рад отпраздновать с вами, но мне пора.

– Куда? – с подозрением спрашивает отец.

Я отвечаю ему мимолетной улыбкой.

– Долг зовет.

* * *

Я застаю ее в нашей спальне. Она все еще в кровати. Все еще голая, растрепанная и сонная. Едва войдя в комнату, я начинаю раздеваться и смотрю, как Саммер наблюдает за мной. На ее губах играет легкая улыбка, когда я так яростно сдергиваю с себя рубашку, что отрываю пуговицу. Та падает на паркет с тихим шорохом, и Саммер хихикает.

– Лентяйка, – шепчу я, а член натягивает переднюю сторону брюк, когда она садится, а упавшее одеяло обнажает ее грудь.

Саммер перекидывает волосы через плечо, позволяя мне увидеть еще больше.

– Ты ушел, а я не сдержалась и заснула. Думаю, все еще не отошла после смены часовых поясов.

– Ты уже больше недели живешь по нью-йоркскому времени, Сэвадж. Придумай новое оправдание, – дразню я, скидывая ботинки, а потом одним махом снимаю брюки с боксерами и пинком отправляю на пол.

Оставшись в одних носках, я сажусь на край матраса, снимаю их и забираюсь на кровать, пока не оказываюсь на Саммер. Она раздвигает ноги, чтобы я мог устроиться между ее бедер. Я смотрю на нее, не отводя взгляда, и смахиваю несколько выбившихся прядей шелковистых волос с ее лица.

Она такая красивая. И вся моя. С тех пор как нашел ее снова, я с трудом заставляю себя выпускать ее из вида. Она все та же моя Саммер, но старше. Более зрелая. Более серьезная и не такая импульсивная, как прежде.

И я тоже.

– Значит, все прошло хорошо? – спрашивает она, с беспокойством хмуря брови.

Кивнув, я наклоняюсь и целую ее сладкие губы.

– Мать устроила сцену.

– Кто бы сомневался.

– Отец поддержал.

– Он не такой уж плохой.

– Это так. Думаю, он видит во мне себя и вспоминает, что ему в моем возрасте тоже не давали выбора. – Я целую ее в щеку. В скулу. В ухо и в нежное местечко прямо за ним.

– А что ты выбираешь? – спрашивает она, тяжело дыша.

– Тебя. – Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. – Всегда тебя, Саммер.

Она лениво улыбается, глаза сияют.

– Мне не нужны твои деньги.

– По мнению моей матери, ты глупа, раз так говоришь.

– Наверное, я не такая алчная, как она. Но кое-чего все же жажду. – Она протягивает руку и ведет пальцами по моим губам. – Тебя.