Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться

Моя должность появилась вместе с новым телевизионным жанром всего пару лет назад, поэтому по ней не существовало учебников или курсов. Самым быстрым способом научиться было: следуй всему, что происходит в жизни твоих героев, и потом представляй это в наиболее драматичном и развлекательном свете. Соблюдай баланс между драмой и юмором — 75 % напряжения, романтики и разоблачений, 25 % абсурда, милоты и фарса. Добавляй саспенс в реальные истории везде, где только можно, дразни и будь компульсивной. В центре внимания всегда держи любовную линию. Будь в курсе взаимоотношений между героями через общение с менеджерами на площадке. Ничего не выдумывай. Вместо этого развивай реальные истории. На экране не должно происходить ничего такого, чего не может случиться без камер; сценарист эпизода просто следит за тем, чтобы в нужный момент была нажата кнопка записи.

После того как я начала говорить на их языке и закончила свой первый эпизод, к моему восторгу, меня пригласили остаться в команде. Вскоре я привыкла обсуждать личную жизнь совершенно незнакомых мне людей во всех ее тревожащих подробностях. Моя почта была переполнена сообщениями типа: «СРОЧНО — КОШЕЧКИ СЦЕПИЛИСЬ ВЧЕРА В МАХИКИ, ССОРА ПОВЛИЯЕТ НА ЧЕТВЕРТЫЙ ЭПИЗОД». Еще я стала «Консультантом по золотой молодежи». Из-за того что я была одного возраста с большинством участников шоу и ходила со многими из них в одну школу, меня приглашали на встречи как знатока юных аристократов. «Долли, а они ходят на студенческие вечеринки?», «Долли, ты нужна нам на штурме по золотым каникулам в Барселоне», «Долли, а приглашать прислугу на свой день рождения это нормально?».

Моя жизнь также в одночасье изменилась: из безработной я превратилась в девушку с работой, по поводу которой у каждого было что сказать. Как генератор тем для разговоров это было ужасно удобно в течение целых трех месяцев, но потом наскучило.

Сначала, к своему удивлению, я устала говорить о себе. Однажды, после года работы на шоу, я сидела на свадьбе вместе с акушеркой, адвокатом по вопросам прав человека и архитектором. И угадайте, кем гости заинтересовались больше всего? Женщиной, которая могла пролить свет на то, правда ли Спенсер изменил Луизе прямо в ее постели, и гей Олли Лок или нет. Это было ужасно неловко. В подобных ситуациях ты просто не можешь выйти сухим из воды: ты мудак, если говоришь только о своей работе весь вечер, и ты еще больший мудак, если вообще не хочешь о ней ничего рассказывать; думаешь, что никто за столом не сможет уловить всех тонкостей, а ты и так ужасно устал от необходимости все время быть супергеройским сценаристом реалити-шоу, чтобы еще что-то кому-то объяснять.

Это совсем не так, просто в конце подобных разговоров мне всегда приходилось защищать от нападок саму себя и всю телевизионную индустрию в придачу. Иногда мне просто не хотелось тратить на это три часа заслуженного субботнего отдыха.

— Ненавижу такие передачи, — высокомерно сказала мне женщина за ужином на вечеринке. — Сплошная постановка, никакой человечности.

Я закатила глаза и поставила на стол свой бокал.

— Простите, но вы сильно ошибаетесь, — вздохнула я. — Там точно нет никаких политических историй. Или социальных. Или духовных. История всегда должна быть плоской и вульгарной, без второго дна, — сказала я. — Это нормально, не любить подобные шоу. Но реалити основаны на ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ историях. Все, что делают люди, — трахаются и ссорятся. Если и можно охарактеризовать эти истории одним словом, то только этим.

Поначалу мне нравилось участвовать в подобных схватках, но вскоре я перестала рассказывать людям, чем занимаюсь. Мне надоело слушать, что они думают о моей работе. Если кому-то очень хочется узнать, как делается шоу, я расскажу.

Реалити держится на трех столпах. Первый: все намного более реалистично, чем вы думаете. Я бы никогда не смогла просто придумать сценарий и раздать его всем участникам шоу. Менеджеры на площадке должны сразу узнавать обо всем, что происходит в жизнях героев: будь то коммерческие предприятия, новые увлечения или неожиданно обострившиеся конфликты, а затем докладывать сценаристам эпизодов; мы никогда не берем идеи из воздуха. Наша работа заключается в том, чтобы показать реальные истории в их нынешнем состоянии в четырех структурированных частях. Людям трудно это признать, но подумайте вот о чем: если бы все это было постановкой, то я могла бы просто приходить в понедельник, писать сценарий недельного эпизода, затем передавать его менеджерам и пропадать до следующего понедельника. Но это мы и наши сюжеты подчинялись течению жизни героев, а не наоборот.