Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться

Что подводит нас ко второму столпу: структурированная реальность намного ближе к жизни, чем вам кажется, но этого чертовски сложно добиться. Редакторы, команда продакшна и пост-продакшна этого шоу отдавали по три месяца своей жизни на каждый сезон, чтобы сделать шоу настолько приближенным к реальной жизни, насколько это возможно, чтобы оно смотрелось не хуже, чем американский драматический сериал. Каждый раз структура эпизода менялась, как течение реки, приходилось искать идеи для идеальных сюжетов снова и снова. Мы были на связи 24/7, чтобы иметь возможность изменить сюжет в зависимости от того, что происходит в жизнях героев в данный момент. У меня есть целая куча воспоминаний, которые начинаются абсолютно одинаково: я на вечеринке и в полночь получаю звонок от менеджера: произошло нечто важное, что должно повлиять на развитие событий следующим утром. Я прошу кого-нибудь одолжить мне ноутбук, устраиваюсь в хозяйской спальне и пьяно стучу по клавиатуре, редактируя порядок сцен, пока мои друзья веселятся за стенкой.

И третий столп: психология. Каждый большой босс в подобном шоу — это просто чокнутый маньяк, неустанно наблюдающий за людьми. Бригитт могла определить возраст, знак зодиака, место рождения, количество братьев и сестер и даже характер родителей каждого претендента на десятой минуте знакомства. Она могла оценить и понять человека очень-очень быстро. Когда делаешь шоу, основанное на непохожести людей, их решений и прихотей, — то чем лучше ты можешь предсказать, как они себя поведут или как они отреагируют на что-то, тем проще тебе все это структурировать.

Первые два сезона мы с Тимом работали над эпизодами по очереди. Это означало, что неделю я жила в аду, неделю отдыхала. Не то чтобы это можно было назвать благоприятной и сбалансированной жизнью, но Тим настаивал, что так будет лучше всего. Такой график практически лишил меня личной жизни. Однажды в воскресенье мне четырежды за ночь позвонила участница шоу, обезумев от того, что заклятый враг пригласил ее на выходные отметить съемки. Я лежала в постели, в полусне, и отвечала заготовочками из инструкции по работе сценариста («мы должны следить за тем, что происходит в реальной жизни», «это реалити-шоу», «мы должны это снять во благо шоу»).

— Это ненормально, — пробормотал мой бойфренд в подушку, прежде чем раздраженно отвернуться.

Когда я порву с ним на девятом месяце в шоу, он обвинит меня в том, что я замужем за своей работой.

Мои друзья, с другой стороны, еще никогда так мной не гордились. Они смотрели все выпуски, и я даже брала Фэйрли с собой на еженедельный показ каждого эпизода, где она подружилась со всей командой (двоих из них мы пригласим на наш двойной день рождения в том же году. Будет ужасно странно смотреть, как они раздают автографы в пабе в Кэмдене). А когда моя соседка, школьная учительница Эй Джей, пыталась подготовить своих студентов к успешной сдаче выпускных экзаменов, я записала для них персональное сообщение со словами поддержки от Фрэнсиса Боуля.

Пока Гэри продолжал подогревать меня на каждом сценарном совещании, между ними с Тимом продолжала возрастать взаимная неприязнь. Я ужасно боялась Гэри и делала все, что он говорил. Тим же был одного с Гэри возраста, работал с ним на других проектах и тоже добился успеха, прежде чем прийти в «Золотую молодежь Челси». Он возмущался, когда Гэри читал ему нотации о том, как надо работать на телевидении, которые, кстати, менялись от совещания к совещанию в зависимости от его планов на эпизод.

Мне же начинал нравиться Гэри. Он был властным и высокомерным, но имел на это полное право; почти всегда, к нашей досаде, он оказывался прав. Тим сказал, что Гэри годами работал с архивами «Улицы коронации»^[52] — и научился из них всем возможным направлениям роста каждого повествовательного хода. Если шоу выкидывало что-то неожиданное — у него был ответ, что делать. Когда все шло не по плану, что бывало частенько, он находил способ повернуть все самым интересным образом. Он всегда был на три шага впереди. Он, конечно, еще тот безумец. Но он всегда нас спасал. Без него мы бы не справились.

Тим ушел после моего второго сезона, я же никуда уходить не собиралась. Мои друзья топтались на нижней ступеньке карьерной лестницы, под подошвами своих начальников, а мне так повезло с работой, что я буквально выпрыгивала из кровати по утрам, чтобы бежать в офис. Людям нравились мои идеи, и я вносила ощутимый вклад в работу — хотя когда-то все вокруг убеждали меня, что этого не случится еще много лет после окончания вуза.

На смену Тиму пришли два других сценариста. Эд — выпускник Итона, оксфордская звездочка, и Джек — остроумный сценарист из Манчестера. Гэри сначала отнесся к Эду с огромным подозрением — у того была привычка разбрасываться непонятными отсылками к кино и литературе во время разговоров о шоу, но вскоре он научился так не делать.

— Думаю, Френсису стоит стать этаким призраком Банко в этом сезоне, — предложил Эд на своем первом сценарном совещании.