Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники

Сыр, правда, не выдержал жаркой погоды и взбух до неприличия, так что коробка из плоской превратилась почти в круглую. Я не уверен, что мы смогли проникнуть в тончайшие вкусовые нюансы редкого сыра, он был противен, но мы его все равно съели.

А вино оказалось вполне приличным, но, по отзыву моих друзей, ничем было не лучше, чем какая-нибудь болгарская «Гамза», которую мы тут же добавили в большом количестве для полноты ощущений. Ведь не единой бутылкой жив человек.

На улице Мари-Роз

С детского сада мы помнили, что наш дедушка Ленин проживал в Париже на улице Мари-Роз и готовил там для нас революцию. И понятно, что по просьбе наших организаторов нам будет предоставлена фирмой редкая возможность посетить это святое для каждого россиянина место.

Ах, лучше бы придумали они посещение, скажем, могилы Бунина и других великих русских на мемориальном кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. Но туда наших соотечественников не возили.

Еще в Москве, на одной из очередных проработок будущей группы, было нам задано купить в складчину сувениры, и в том числе непременно гипсовый бюстик Ленина и памятные значки для музея-квартиры на улице Мари-Роз.

Так мы и сделали, и кто-то из группы вез традиционную водку для подарка водителю, гиду, кому-то еще, а одной из наших дам – кому я сейчас уже не помню – досталось тащить гипсового Ленина. Его мы торжественно и преподнесли старичку-пенсионеру, который показывал нам музей.

Старичок был еще бодрый, нарядно одетый, он встретил нас еще в подъезде и просил не слишком шуметь на лестнице, ибо жильцы, как бы это выразиться… Не очень одобряют эти посещения.

Мы почти молча, друг за другом поднялись на какой-то этаж и проникли в довольно просторную квартиру.

Старик принялся рассказывать что-то хрестоматийное об Ильиче, попросив не слишком ходить по квартире и не открывать одну из дверей, ведущую якобы в чужое жилье, а мы, кроме нескольких женщин, покорно выслушивавших все, что положено выслушивать, расползлись по квартире, заглядывая в окошко и трогая книги на полочке, которые наш вождь, судя по всему, читал на досуге.

Но книги Владимира Ильича оказались не книгами, а бутафорией, под обложками была пустая бумага. А вскоре меня отозвал Игорь Минутко, который, конечно, сунул голову туда, куда нам не рекомендовалось, в узкую дверку, ведущую, как оказалось, ни в какое чужое жилье, а в кладовочку, и таинственно сообщил, что советует мне туда заглянуть.

Я тихохонько прошел в коридорчик, приоткрыл странную дверь и чуть не ахнул; там навалом, чуть ли не до потолка, лежали сотни гипсовых бюстиков дедушки Ленина, всех размеров и фасонов.

Мне представилось, как бедный пенсионер, живущий на скромную плату, предоставленную советским посольством, и ненавидимый жильцами дома, нанимает по ночам грузовик и под покровом темноты грузит этих бесконечных одинаковых вождей, чтобы вывезти их на свалку.

Но возможно, что ему не совсем удобно, по идейным соображениям, вываливать на помойку в таком количестве вождей мирового пролетариата, и он мутузит их по головам железной палкой, которую я тоже приметил в углу кладовой, неистово и зло превращая анонимные шедевры соцреалистического искусства в обыкновенные куски мела.

А потом он каждый раз вздрагивает от ужаса, когда очередная и шумная группа русских туристов, вваливаясь в музей, извлекает еще один ненавистный ему гипсовый бюстик. «Лучше бы подарили бутылку водки», – с тоской думает он.

Мы простились с трогательным стариком, он стоял на пороге квартиры и, облегченно вздыхая, сверху смотрел на нас, как мы проходим этажи. А мы радостно помахали ему ручкой, с робкой надеждой, что больше никогда сюда не вернемся.

Такие большие бульвары

Все началось с того самого краснощекого хлыща из советского посольства, который популярно нам объяснил про все злачные места, которые надо обходить стороной. Ровно через час после появления на улицах Парижа мы уже стояли на запретной улице под названием Сен-Дени, рассматривая бесконечные секс-шопы, секс-кино и просто стоящих у подъезда «девочек», в одних колготках и легкой одежде до пояса, опытными глазами вылавливающих потенциальных клиентов. К нам они даже не цеплялись. Было очевидно (во всяком случае, для них), что мы не из тех, кто им нужен.

Проезжали машины, хотя улочка была тесна: в один лишь ряд и только в одну сторону, а рядом шумел просторный Севастопольский бульвар, и прямо тут же, из машин, через окошко начинался торг, и девочки, которым повезло, оживляясь, вскакивали в приоткрытую заднюю дверь и уезжали.