Все, что мы оставили позади

К концу перелета Джулиан раздраженно посмотрел на него, поэтому Джеймс встал и прошелся по проходу. Когда загорелась надпись «Пристегните ремни» и объявили о посадке, у него свело мышцы груди. Наконец он встретится с Наталией лицом к лицу. С женщиной, с которой был близок. Всего полгода назад их отношения казались серьезными, с сексуальной перепиской и бессонными ночами, полными любви.

Джеймс застонал, рухнул в свое кресло, резко застегнул ремень безопасности. Он сказал сыновьям, чтобы они начинали собирать свои рюкзаки, и помог Марку уложить цветные карандаши, подобрав упавшие на пол. Их было пять. Примерно столько же раз он говорил по телефону с Наталией после того, как к нему вернулась память. Первый раз он позвонил ей утром того дня, когда Джулиан достал из шкафа металлический ящик и положил его отцу на колени. Сын набрал код и вышел из комнаты. Позже Джеймс нашел Джулиана внизу, мальчик рыдал по телефону. Пока Наталия из своего дома на Гавайях успокаивала племянника, Джеймс читал документы и письма из сейфа. Потом его вырвало в туалете, и он позвонил Томасу.

У Джеймса было такое чувство, будто он вот-вот потеряет сознание. Паника и неверие практически перекрыли ему кислород. Ему хотелось взять билет на первый же рейс домой. Вместо этого он протянул дрожащую руку к сыну, с которым он только познакомился, и потребовал передать ему трубку.

– Кто это? – произнес он сдавленным, тонким голосом.

– Я – Наталия Хейз, твоя свояченица, американка, как и ты. Я живу на Гавайях, – объяснила она. Ему понравился ее голос. Фамилия показалась знакомой. Перед внутренним взором встали непромокаемые костюмы и доски для сёрфинга, высокие утренние волны в Санта-Крус. Джулиан с рыданиями побежал наверх. Хлопнула дверь. Джеймс вышел с телефоном из дома. Ему нужны были свет, воздух и билет домой. Ему нужна была Эйми. У него перехватило дыхание.

Боже, Эйми была единственным человеком, с которым ему отчаянно хотелось поговорить, которого хотелось обнять до такой степени, что пустота в руках заставила задохнуться. Пришлось сдержаться, чтобы не расплакаться от тревоги.

– Я знаю, что ты сбит с толку, а Джулиан огорчен. – Наталия говорила так, словно едва контролировала свой голос. – Он рассержен и будет злиться еще очень долго. Но он – твой сын. Джулиан знал, что это может случиться. Ты подготовил его к такой возможности.

– К какой возможности? – резко спросил Джеймс, потирая ладонью лоб.

– Что ты забудешь, кто он такой. Больше шести лет ты жил в состоянии фуги.

То же самое сказал ему и Томас. Это казалось бессмысленным. Нереальным, как из фантастического фильма. Джеймсу нужно разобраться с его состоянием и найти врача сразу, как только он выберется из Мексики.

– А что насчет второго ребенка? – Того, который разбудил его, прыгая по кровати.

– Маркуса? – Голос Наталии треснул, как горячее стекло, на которое попал лед. – Он тоже твой сын.

– И что, черт побери, мне теперь с ними делать? – Джеймс содрогнулся. Ему не стоило произносить это вслух.

– То же самое, что ты делал всегда. Быть их отцом.

– А их мать? Моя жена? – Слово оцарапало ему язык. – Она умерла?

– Да, – просто ответила Наталия. Но Джеймс уловил нотки боли и потери за грохотом собственных мыслей. Ракель была сестрой Наталии. Джеймс видел свидетельства – о браке и о смерти. Несмотря на шок, он заметил, что она умерла в тот день, когда родился Маркус.

– Прости. – Джеймс извинился автоматически, хотя он благодарил бога за то, что он ни с кем не связан. Мысль была бесчувственной. Но, черт побери, на него и так слишком много свалилось.

– Джулиан хочет приехать на Гавайи. Я сказала «нет», но я могу прилететь к вам первым же рейсом.

– Не надо, – слишком быстро отказался Джеймс. Он мерил шагами двор. – Нет, мне нужно подумать. Мне необходимо время.

По телефону Наталия была милой, но чужой. Мог ли он ей доверять?

– Ты оставил дневник для себя. Найди время, чтобы прочесть его. Думаю, ты найдешь там ответы на большинство своих вопросов. И… Джеймс? Я знаю, что ты напуган, но твоим сыновьям тоже страшно. Они любят тебя, и я надеюсь, что ты сможешь найти в своей душе возможность полюбить их снова. Они хорошие мальчики. – К тому моменту, когда Наталия закончила фразу, она уже плакала. И отсоединилась прежде, чем он успел ее поблагодарить.

Во время их следующих разговоров она была приветливой и даже в чем-то помогла. Но их последний разговор несколько дней назад? Она была холодной, словно замерзшее озеро, когда Джеймс сказал, что решил воспользоваться ее предложением и привезти мальчиков на Гавайи. Несмотря на ледяной прием, Джеймс напомнил себе, что Наталия любила того мужчину, каким он когда-то был.

Как Карлос он любил ее и занимался с ней любовью. Но как Джеймс он прочел и перечитал каждый абзац об их общих моментах. Он знал, что по утрам она съедает апельсин, счищая кожуру по кругу так, чтобы получилась длинная лента. Он знал, что от нее пахнет цитрусами, и когда этот запах смешивается с запахом кокоса от солнцезащитного средства, которое она наносит днем, то этот аромат опьяняет и даже возбуждает.