Все, что мы оставили позади

– Мне жаль, – негромко сказал я, складывая руки на груди. Я откашлялся, собираясь сменить тему и поговорить о том, что привело меня сюда. До отлета оставалось несколько часов.

– Сейчас я в порядке. Это было давно. Мы жили в северной части штата Нью-Йорк, в старом каменном доме с большим камином. – Карла принялась сортировать чистые кисти, выравнивая их в деревянном ящике. Она обернулась ко мне через плечо, и грустная улыбка изогнула ее губы. – Мне нравился этот камин, и я обычно читала возле него. Мой отец зимой разводил такой огонь, что он горел почти до самого утра. Так было до тех пор… – Карла замолчала, занялась кистью, расправила щетинки, потом глубоко вздохнула и отложила кисть в сторону. – Так было до тех пор, пока мой отец не собрал все мои картины и не разжег сильный огонь. Языки пламени доставали до отверстия трубы. Я чувствовала жар на щеках с другого конца комнаты. Он приказал мне бросить картины в огонь, а потом заставил смотреть, как они горят. – Карла резко закрыла крышку ящика с кистями, но не повернулась ко мне.

Мой взгляд заскользил по ее полотнам. С каждым из них становилось все менее заметно, что она не писала несколько десятилетий. Я и сам долго не мог поверить в длительный перерыв.

– Вы ни разу не пробовали снова начать писать после того, как уехали из дома?

Карла покачала головой. Она чуть повернулась ко мне, открывая прямые углы подбородка, изгиб носа.

– В то время я была еще несовершеннолетней, с ребенком на руках, которого ненавидели мои родители. Отец заставил моего брата, который был старше меня на шесть лет, воспитывать его. Через пару лет я вышла замуж и вскоре родила еще двоих детей. Времени на живопись не было, и, в конце концов, я просто потеряла к этому интерес. Долгое время все, что связано с живописью – запах, материалы, даже вид человека, который пишет красками, – напоминало мне об ужасном стыде, который я навлекла на свою семью. И до сих пор так.

Карла повернулась ко мне и небрежным жестом подвела черту под разговором.

– Но ты пришел сюда не для того, чтобы слушать рассказ о моей жалкой жизни. Что вас привело сегодня ко мне, сеньор Джейми… Карлос… Домингес? – спросила она с официальным видом и намеком на улыбку.

С тех пор, как я объяснил ей, что значат буквы Дж.К.Д. на моих картинах, она поддразнивала меня полным именем. Она даже угрожала называть меня Джеймсом, когда я подталкивал ее к совершенствованию владения кистью. Мой рот дрогнул.

– Ну, – начал я, – мне придется перенести наш завтрашний урок.

Она выпятила нижнюю губу.

– Какой ужас. Я жду наших встреч. Все в порядке?

Мой взгляд упал на пол, где я двигал ступней клочок бумаги.

– Да… Да, все отлично. В последнюю минуту у меня появилась возможность принять участие в художественной конференции в Мехико. – Я поднял листок и сложил его. Не хотел, чтобы кто-то, кроме Наталии, знал пункт моего назначения. Я воспользовался тем же предлогом – конференцией, – что и в разговоре с семейством Силва и Пией.

– Звучит, как приятное приключение.

Я скорчил гримасу. Если бы она только знала.

Карла обошла стол, принялась перебирать цветы в букете, вытащила две увядшие маргаритки.

– Хочешь, я присмотрю за твоими сыновьями, пока ты будешь в отъезде?

Я удивленно поднял брови:

– Гм, нет… Но все равно спасибо. Мальчики поживут у моих друзей. Мне хотелось просто сообщить вам, что нас не будет несколько дней. На следующей неделе мы можем провести два урока.

Она провела рукой по цветам, поменяла некоторые местами. Я заметил на столе стопку стикеров и записал телефон Силва.

– На тот случай, если вам надо будет с ними связаться. Номер моего мобильного у вас уже есть.

Она прочла записку и отложила ее в сторону:

– Что ж, полагаю, я увижу тебя через несколько дней.

Я тоже на это надеялся, поскольку это означало, что мою задницу не отправили в тюрьму и мне не отказали в возвращении в Мексику. Грудь стеснило, ладони вспотели при одной только мысли о том, что могло пойти не так в следующие пять дней.

– Пока ты не ушел… – Карла указала на комнату слева. – У меня проблемы с Wi-Fi. Соединение все время прерывается. Посмотришь, в чем там дело?

Я бросил взгляд на часы.

– Конечно, – ответил я и пошел следом за ней в гостевую комнату.

Пять лет назад

14 августа

Капитан лайнера объявил о посадке в Сан-Хосе, и вскоре самолет уже катился к терминалу. Я позвонил Наталии во время пересадки в Лос-Анджелесе, как только прошел таможню. Офицер внимательно посмотрел мой паспорт, спросил о цели визита (встреча с семьей), где я собираюсь остановиться (в центре Сан-Хосе) и о продолжительности моего визита (четыре дня). Коротко посмотрев мне в глаза, он поставил отметку в паспорт и поприветствовал меня в Соединенных Штатах Америки.

Наталия и я, мы оба вздохнули с облегчением. Она даже нервно рассмеялась. Но я оставался в недоумении. Как, черт подери, Томас за такое короткое время создал для меня новую личность? Он вручил Имельде мои документы через неделю или около того после несчастного случая.