Все, что мы оставили позади

– На себя. – Джеймс много раз принимал неправильные решения, и каждое все дальше уводило его от того будущего, которое он и Эйми распланировали, как дорожную карту. Но с каждой ошибкой он становился все ближе к Джулиану и Марку. – Мне больше всего на свете хочется, чтобы я вспомнил те годы, которые забыл. – Грудь Джулиана сотрясали рыдания. – Мне бы очень хотелось, чтобы я помнил твою маму и все то, что мы с тобой делали вместе.

Слезы градом катились по лицу Джулиана, падали на песок, оставляя впадины. Джеймс осторожно постучал согнутым коленом по колену сына.

– Знаешь что?

– Что? – Джулиан шмыгнул носом.

– Я поступил умно. Я все записал и теперь помню все, что прочел о нашей жизни в Пуэрто-Эскондидо. А пока я читал, в моей голове появлялись картинки, словно настоящие воспоминания.

Джулиан кивнул, обдумывая его слова:

– Почему тебе пришлось измениться?

– Не знаю, Джулиан. Мой разум болен, и я пытаюсь выздороветь.

Джулиан нахмурился:

– Как ты заболел?

Джеймс пожал плечами:

– Не могу вспомнить. Не знаю, что заставило меня забыть о том, что я Джеймс, и не знаю, почему я забыл, что был Карлосом.

Джулиан моргнул, его нижняя губа задрожала.

– Тебе страшно?

– Очень страшно.

– Мне тоже.

Джеймс погладил сына по спине:

– Нам будет легче, обещаю. Я могу отзываться на любое имя, Карлос или Джеймс, но я все равно твой отец. Yo siempre voy a ser tu papá. Я всегда буду твоим папой.

Джулиан судорожно вздохнул. Новые слезы потекли, словно прозрачные ручейки по речным камням.

– Мне бы все равно хотелось, чтобы ты все помнил по-настоящему.

– Мне тоже. – И Джеймс говорил честно.

– А ты хотел бы помнить тетю Наталию?

Джеймс свесил руки между коленей.

– Да.

– Ей очень грустно от того, что ты не помнишь. Прошлой ночью я слышал, как она плакала.

Что-то такое дрогнуло в груди Джеймса, чего он не мог объяснить. Он так старался увеличить расстояние между детьми и своими братьями, что у него не было возможности подумать о том, насколько Наталии будет тяжело его присутствие в ее доме, то, что он спит под ее крышей.

– Она тебя любит.

– Я знаю, – негромко ответил Джеймс. И вспомнил то, как она на него смотрела, протягивала руку, желая прикоснуться, то, как ей приходилось спрашивать разрешения обнять его, а не просто обнимать. Она открыла свой дом, дала им убежище, ничего не попросив взамен.

Джулиан принялся чертить пальцем по песку:

– Я скучаю по нашему дому.

Джеймс не знал, как на это ответить. Они никогда не вернутся в Мексику. Его место не там. Но и в Калифорнию он не торопится возвращаться.

– Мы можем остаться здесь?

Джеймс поднял бровь:

– На Гавайях?

– Тетя Наталия хочет, чтобы мы остались.

– Тебе здесь нравится?

Джулиан раскинул руки, как будто обнимая пляж бухты Ханалеи. Он посмотрел на Джеймса так, словно тот сошел с ума. Джулиан вырос на берегу океана. Понятно, что его тянет сюда.

Джеймс взял в руку песок и пропустил сквозь пальцы.

– Здесь довольно мило.

Джулиан зарылся ногами в песок:

– Мне не понравилась Калифорния.

– Эй, я не сказал «нет». Но, прежде чем решить, мы должны узнать еще и мнение Марка.

На мокром лице Джулиана засияла улыбка. Потом он нахмурился, и улыбка исчезла. Он посмотрел на вереницу муравьев, которые поднимались по холмам и спускались в долины рядом с ним.

– Как настоящее имя сеньоры Карлы?

– Клэр Донато.

– Как мне ее называть?

– Почему бы тебе не спросить об этом у нее?

– Почему она нас обманула?

– Она боялась, что я заставлю ее уехать.

– А ты бы это сделал?

Джеймс открыл было рот, чтобы сказать «да», но остановил себя. Он мог сказать Джулиану правду, но тогда сын будет продолжать считать его «плохим парнем». Человеком, который разрывает их семью на части, тогда как в действительности он пытается собрать ее воедино. Потом Джеймс вспомнил, почему он вляпался во все это. Потому что скрывал правду.

– Да, – наконец признался он. – Я бы отослал ее.

Джулиан открыл рот и закрыл его. Джеймс чувствовал, как работает мозг сына.

– Ты отошлешь меня и Марка? – нерешительно спросил он, в его голосе слышался страх.

«Вот оно», – подумал Джеймс и вздохнул. Этого Джулиан боялся все последние шесть месяцев. В нескольких записях Карлос говорил о том, что боится, как бы Джеймс не бросил их. Карлос обсуждал свой страх с Джулианом. Не стоило ему говорить о тяжелом грузе ответственности с маленьким мальчишкой.

Джеймс повернулся к сыну.

– Посмотри на меня, – сказал он и подождал, пока Джулиан поднял голову и вытер глаза. – Я никогда не отошлю вас с Марком. И никогда вас не брошу.

Джулиан всхлипнул и кивнул.

– Я никогда не переставал любить тебя. Даже в прошлом декабре, когда поначалу не мог тебя вспомнить. Я снова полюбил тебя. Ты мой сын, Джулиан. Ты всегда будешь моим сыном.

Джулиан снова судорожно всхлипнул. Его тело дрожало, он плакал. Джеймс привлек сына к себе и просто обнял его.

* * *

Марк ел в кухне, а Наталия убирала продукты в холодильник, когда Джеймс и Джулиан вернулись в дом. Она выглянула из-за дверцы, услышав, что они пришли.

– Я приготовила ланч. – Она кивнула на тарелки.