Все, что произошло в отеле

– Нет, то есть да. Мы еще не встречались. Только в Сети переписывались. Я обещала ему написать ровно в двенадцать. У нас такая традиция. Мы фильмы смотрим вместе. Включаем одновременно, – призналась Галя, покраснев так, будто ей на лицо положили раскаленную сковородку.

– Очень трогательно. Хорошо. Осторожнее только в Сети… Он может оказаться каким-нибудь альфонсом или заключенным. Да и маньяков полно, – предупредил Иван.

– Он не такой. Он меня понимает.

– Ну не такой так не такой. Можете быть свободны. Бегите к своему понимающему…

– Спасибо. А кто все-таки убил Виолетту Аркадьевну? – Галя спросила так, как спрашивают, чем закончился фильм и кто оказался преступником. А не потому, что боится – вдруг кто-то из ее знакомых оказался убийцей? Или переживает за участь человека.

– Пока не знаю, – признался Иван. – А почему вы уверены, что это убийство?

– Люди часто убивают друг друга, – спокойно ответила Галя. – В нашей школе для дебилов один учитель убил ученика. Не специально, конечно, просто так получилось. Защищался и задушил. А маму моей подруги убил муж. Моя мама на машине сбила собаку и дальше поехала. Это ведь тоже убийство, да?

Иван молчал.

Галя забрала грязные тарелки и ушла. В дверях столкнулась со Славиком, который поддерживал молодожена.

– Вот, принимайте, вроде откачали – сообщил он, усаживая Лешу на пуфик. Тот, правда, едва не свалился, но был уже в достаточно приличном состоянии.

Опрос Леши

– Так, рассказывайте, – строго сказал Иван.

– Что рассказывать? – Леша предпочел бы прилечь.

– Как вы встретились и контактировали с пострадавшей, то есть с пропавшей. При каких обстоятельствах? – пояснил Иван.

– Я с ней никак не контактировал, – ответил Леша, – это все Настя. Она, понимаете… ей нужно внимание, общение, всякие там лепестки роз, шампанское по утрам, клубника в шоколаде… Не знаю, что еще.

– Да, она хотела в Турцию, – кивнул Иван.

– Понимаете, она совсем другая. Будто из другого мира. Мои родители с самого начала были против нее.

– Мезальянс, что ли? – ухмыльнулся Иван.

– Для них – да, – согласился Леша. – Но Настя, она добрая, наивная, искренняя. Просто привыкла… защищаться, что ли. Это все от неуверенности, страха. А все эти ужины, разговоры о книгах и музыке… От нее ждут, что она такая – дурочка, приезжая, парикмахерша, вот она и соответствует. Ей так проще. Называет меня Масей. Но только на людях. Лично – никогда. Ее саму бесит это обращение, но она… Будто специально всех раздражает. Моя мама так чуть ли не в бешенство впадает, когда слышит это «Мася». А Настя – Мася да Мася. Сколько я ни твердил, что это на публику, специально, мама не верит. Настя меня любит, по-настоящему. Я это чувствую. Понимаете? Всем сердцем. Она готова ради меня на все. И никогда не бросит. Она верная. И умная. Вот только не начинайте смеяться. Она и вправду умная баба. Расчетливая, экономная, пробивная. Все умеет, все может… Никто никогда меня так не любил, не заботился. Она сильная, на самом деле, сильнее меня в миллион раз. Я по сравнению с ней тряпка, размазня. Вот все спрашивают, что я в ней нашел, а я думаю – что она во мне нашла? Я ведь слабак, никто и ничто. Маменькин сынок, богатый наследник, хотя наследовать нечего. Квартира? Так мать условие поставила, что Настя в ней не будет прописана. И наши дети тоже. И что Настя ответила? «Да было бы что делить!» Она гордая, независимая. Это я ей не ровня, а не она мне. Она меня кормит, не я ее. Мотается сутками по клиентам, пока я штаны в кабинете просиживаю. Мать мою терпит, с отцом всегда вежлива. Это я боюсь, что она меня бросит ради лучшего варианта. Она же яркая, смешливая. Грудь, губы – все напоказ.

– Может, не все готовы вот так сразу ее замуж взять? – заметил Иван.

– Да на фиг ей замуж, прописка. Она любую купит, организует, хоть в Аргентине, хоть в Новой Зеландии. Настя легкая. Мне с ней легко. Какая-то проблема – кран потек, карниз обрушился, холодильник перестал работать – она решает все, будто руками разводит. Настя умеет с людьми. Смеется, шутит. И вроде как все само собой образуется. Я дурак, что ее не послушал. Согласился на вариант, который предложили родители. Знал ведь, что это не то, чего она хочет. Мать сейчас на меня давит – требует, чтобы мы или с ними жили, или с бабушкой, в ее квартире. Настя наотрез отказывается. Говорит, пусть хоть съемная халупа, но мы будем в ней одни. Мать плачет, Настя злится. Я между ними… Мама Настю терпеть не может. А Настя будто специально ее доводит. Романтический ужин потребовала, музыку живую. Я же знаю, что ей все это не нужно.

– А вы ее любите? – спросил Иван.

– Не знаю. Наверное. Все думают, что я женился назло, впервые вырвавшись из-под опеки. Ну взбрыкнул, что ли, из-под маминой юбки вылез. Будто я не взрослый человек, а прыщавый подросток. Может, они и правы в чем-то. Я взбрыкнул. Женился на Насте, чтобы от меня уже все отстали. А теперь чувствую себя полным говном, – признался Леша.

– Успел пожалеть, что женился? – уточнил Иван.