Все, что вы хотели знать о смерти

Ипатьев спорить не стал, хотел отъехать и припарковать машину за территорией, но увидел, что к воротам спешит высокий человек лет сорока пяти. Это был начальник службы безопасности строительного концерна. Фролов. Он махнул рукой охраннику в будке, и ворота тут же раздвинулись. Павел въехал на брусчатку парковки, вышел из «Хонды» и протянул руку подошедшему начальнику охраны, сказав при этом:

– Привет. Давно не виделись.

Высокий мужчина кивнул в ответ и спросил негромко:

– Сам-то как?

– Живой, как видишь.

– А я вот в заднице оказался. Вроде я начальник охраны, а не уберег Николая Петровича: не справился со своей основной задачей. Рапорт подам на увольнение, потому что не знаю, как теперь вдове и дочери в глаза смотреть.

– Тебя здесь не было в тот день, как я слышал.

– Был, не был – какая разница. Были мои люди, которых я сам подбирал, обучал, инструктировал, по объектам расставлял… Все вроде бы предусмотрено. А тут внезапно дрон с неба. Вечером со стороны леса прилетел. И ведь никто не слышал звука мотора… Музыка, правда, звучала. Вчера заезжал начальник Следственного комитета. Со мной, разумеется, не разговаривал, у него для беседы со мной куча специалистов, но Елене Ивановне он пообещал, что дело будет раскрыто. Говорят, что продавец коптера уже задержан и дает информацию.

– Не задержан, но информацию дает. – Павел посмотрел на высокое крыльцо, по ступеням которого уже спускалась его бывшая теща. – То есть владелец или лучше сказать производитель сам явился и дал информацию, кому и когда он продал свой беспилотник. Но информации у него почти никакой.

Ипатьев помахал бывшей теще рукой, и та остановилась и решила не спускаться. Понимая, что Павел и так к ней подойдет, Елена Ивановна повернулась, поднялась обратно и осталась в проеме огромных стеклянных дверей в ожидании.

– Как она? – поинтересовался Ипатьев.

Фролов пожал плечами.

– По-разному, но я не врач. Вот она сейчас шла к тебе, а через полчаса скажет, что Паши здесь не было, или, наоборот, будет делиться со всеми подробностями разговора с тобой, хотя ничего такого, может, и не было.

– А что за часовня и что за отпевание здесь будет? – спросил Павел начальника охраны. – Я слышал, его хоронить здесь, на территории, собираются. С чего вдруг?

– Николай Петрович об этом давно проговаривался. Потом часовенку построил. Говорил, что надо в ту землю ложиться, которую сам ногами топтал. Это не он придумал: ему один старичок об этом сказал. Мы с ним на охоту в Карелию поехали как-то лет шесть назад, и нам рекомендовали в одной избушке лесной остановиться у старика, который и с охотой поможет, и вообще интересный персонаж. Прибыли мы туда: старик как старик, обычный деревенский дед… То есть не совсем деревенский: в лесу один живет, без электричества, без радио. Из леса выходит, только чтобы муки прикупить или крупы какой-нибудь, а мясо сам добывает. И вот Николай Петрович с ним языком зацепился, и они начали бу-бу-бу чего-то там. Я-то в разговоре участия не принимал, а потом прислушался, и как-то мне немного не по себе стало. Рассуждают они о социализме и коммунизме, то есть старичок этот рассуждает… И грамотно так объясняет, чем социалистическая идея отличается от коммунистической. И что вся эта классовая борьба и диктатура пролетариата – чушь собачья. Дескать, когда рухнет цивилизация, только сообща выжить можно будет. Естественно, Николай Петрович сразу спрашивает: «То есть как рухнет?» А дедок отвечает: «Да какая разница как; война или катаклизм какой, но не будет этой скверны, где каждый хочет урвать кусок побольше и лучше других казаться. Скоро это уже произойдет». Николай Петрович к его словам почему-то серьезно отнесся и спрашивает: доживет ли он. А старик сказал ему, что не доживет. Он вроде и до шестидесяти не доживет. На той неделе Николай Петрович вспомнил об этом и сказал, что старик ошибся, мол, через неделю ему шестьдесят, а он жив-здоров и помирать не собирается.

Начальник охраны посмотрел на Ипатьева и развел руками:

– А теперь что мне думать: выходит, прав тот дед, а ведь он много чего еще говорил. Но ты только хозяйке не говори, что я тебе выложил, а меня уже третий день подмывает с кем-нибудь этим воспоминанием поделиться. Откуда лесной дед знал о том, что случится?

Начальник охраны оглянулся на дом и шагнул в сторону, Павел направился к крыльцу, поднялся. Елена Ивановна с прищуром посмотрела на него, пытаясь, очевидно, вспомнить, кто перед ней.

– Вы к кому?

– Елена Ивановна, я – Павлик.

Бывшая теща вспомнила, обняла и прижала его к себе.

– Павлик!.. А я все думаю, куда ты ушел. Нам тут помощь нужна. Гости должны приехать. Ведь у Николая Петровича сегодня день рождения… Сегодня – девятое июля. Значит, гости будут…

Бывшая теща увидела кресло и опустилась в него. Подошла женщина – очевидно работающая в доме, поздоровалась с Ипатьевым и наклонилась к хозяйке.

– Елена Ивановна, давайте я вас в вашу комнату отведу.

– Да-да, – кивнула бывшая теща, – надо ехать. Засиделась я в гостях. А меня дочка маленькая ждет.

И она ушла вполне бодрым шагом.

Снова подошел Фролов.