Все, что вы хотели знать о смерти

– Никому не жалуется. Она вообще никому об этом не говорит: просто я сам вижу, как только на экране показывают плачущего младенца и указывают счет, она сразу достает телефон и отправляет с него какие-то суммы. А почему ребенок плачет и почему его показывают не в больнице, а в домашних стенах, а где история болезни…

– Иди работай! – не выдержал Павел.

Анатолий открыл дверь кабинета, чтобы выйти, но остановился и снова ее прикрыл.

– Фролов звонил, – негромко произнес Медведев, – только он просил тебе об этом не говорить.

– Так и не говори.

Медведев помялся, потрогал ручку двери и вздохнул.

– Серега из-за Звягинцева сильно переживает. Спрашивает, как ты… И вообще.

– Я тоже переживаю.

Анатолий вышел из кабинета начальника, Павел смотрел на дверь, словно собираясь вскочить и догнать старого друга, но остался сидеть, снова уставился в монитор, где шел уже другой сюжет.

– …Эти пять с половиной гектаров земли я получил в качестве подарка от близкого мне человека, – объяснил прилизанный мужчина лет шестидесяти, – по кадастру эти земли сельхозназначения, но здесь кто-то преступным образом провел несогласованные дороги.

Камера показала поселок с плывущими над ними облаками, и голос Прошкиной за кадром произнес:

– Но ведь здесь населенный пункт, и, когда он создавался, наверняка имелся генеральный план, на котором были отмечены дороги, места общего пользования, пожарный водоем…

– Не знаю, – печально вздохнул владелец дорог, – никакого плана нет. А в кадастровой палате мне сказали, что я могу здесь выращивать сельхозпродукцию.

– Но вы не выращиваете. Зато вы просите с каждого двора за проезд пять тысяч рублей ежемесячно. А дворов здесь около пятисот…

– Но у меня же расходы на содержание, а еще…

– А пять лет назад, – перебила его Леночка, – когда вы вступили во владение подарком, налоги вами не были уплачены.

– Какие налоги, девушка? – возмутился прилизанный мужчина. – Ведь это же подарок!

– Тем не менее вы должны были оплатить тринадцать процентов от кадастровой стоимости земель. У вас здесь пять с половиной гектаров, то есть сто тысяч рублей за сотку, на общую сумму пятьдесят пять миллионов рублей. Тринадцать процентов от которых составляет семь миллионов сто пятьдесят тысяч рублей, а это статья сто девяносто восьмая, часть третья. Вы же опытный человек, у вас два срока за мошенничество… Сейчас вы должны государству семь миллионов триста тысяч неуплаченных налогов и столько же в качестве штрафа за уклонение…

– Охрана! – закричал мужчина.

И тут же из-за будки выскочили трое парней в черных комбинезонах.

– Но это не освободит вас от наказания, которое по третьей части статьи составляет шесть лет лишения свободы строгого режима… – Леночка обернулась и увидела бегущих к ней охранников, – а сейчас вы вешаете на себя статью сто сорок четвертую, о противодействии работе СМИ, в дополнение к статье о неуплате налогов…

К Прошкиной подскочили охранники:

– Это частная территория, здесь запрещено снимать, – сказал один из них, пряча лицо от камеры.

– А еще, господин Голубев, вам придется отвечать и по статьям о мошенничестве, и о даче взятки должностному лицу…

Камера уткнулась в грунтовое покрытие дороги: очевидно, начали крутить и Борю Ласкина. Но голос Леночки продолжал звучать:

– По совокупности статей вам, господин Голубев, светит не менее шестнадцати лет, а с учетом вашего уголовного прошлого снисхождения быть не может…

Ипатьев вышел из кабинета и подошел к секретарской стойке.

– Прекрасный материал, Леночка. Кто вам помог найти сюжет?

– Подруга бабушки. У нее нет машины: она ходит пешком, а потому с нее берут не пять тысяч в месяц, а всего одну тысячу за проход. А еще этот владелец иногда разъезжает по поселку на машине с громкоговорителем и вещает так, что уши закладывает. «Я здесь хозяин, а вы все тараканы, вы все блохи и грязь под ногтями. Сейчас вы платите по пять тысяч, а будете платить по десять, по пятнадцать… Сколько скажу, столько и заплатите».

– И что же, люди терпят? – удивился Ипатьев.

– В полицию было несколько обращений, и всегда отказывали в возбуждении уголовного дела. И то же в прокуратуре. Подруга бабушки предложила соседям организовать партизанский отряд: уже назначили проведение учредительного собрания, начали запись в партизаны. Но я сказала, что наша программа поможет.

– Правильно сказала. Сегодня же в эфир пойдет… – Ипатьев подумал немного и махнул рукой: – С этого сюжета и начнем сегодняшнюю передачу. А закончим выпуск цыганским благотворительным фондом.

Он посмотрел на Леночку:

– Вы молодец и большая умница. Теперь есть на кого программу оставить, если что вдруг со мной…

Лучше бы, конечно, он этого не говорил.

Часть вторая

Глава первая

На территорию резиденции Звягинцевых Павла не пропустили. Его «Хонда» остановилась возле широких ворот с кованой решеткой. Бодро подошел молодой охранник, одетый не в униформу, а в черный костюм с рубашкой и галстуком.

– Вас в списках нет, – произнес он с явным сочувствием. – Простите, конечно. Я знаю, кто вы, но мне приказано пропускать тех, кто внесен заранее…