Все, что вы скажете

Работы Лоры были такими красивыми. И у нее был особый взгляд. Она была настоящим художником и иногда погружалась в работу на целые недели.

Я ненадолго отошло за напитками, оставив ее наедине с вопросом.

– Уже нет, – отвечает она. – Рисование не… Я не знаю даже, как объяснить… Оно не делало меня счастливой. Я просто искала свое место в жизни. А потом как-то прочитала, что нужно переставать делать вещи, которые на самом деле не имеют значения. Ну, я и подумала… Случившееся с тобой заставило меня переосмыслить мою жизнь. Мне нужно прекратить разводить бардак вокруг. Понимаешь? У тебя забрали два года, и я поняла, что нужно двигаться вперед.

– Конечно, – легко соглашаюсь я, хотя у меня кружится голова.

Лора снова берется за пищащий телефон. Ее жесты становятся более сдержанными, и это заставляет меня присмотреться к ней внимательнее и в конце концов спросить:

– Кто тебе пишет?

– Таб.

– Таб?

– Табита, знакомая Джонти. Прошлым летом она была среди наших гостей.

– Гостей вашей вечеринки?

– Ага. Она милая, тебе понравится. Она учитель.

– Где она живет?

– В Кенте. Ездит в Лондон на работу.

– Могу представить, сколько у вас было совместных гулянок по пятницам.

– Мы теперь по-другому проводим время.

– Например?

Я убеждаю себя, успокаиваю, что это нормально. Прошло два года, и конечно, у Лоры могли появиться новые друзья.

– Мы собираемся у нее в саду, – говорит Лора, – он огромный. Жизнь в пригороде имеет свои плюсы.

– Но вы выбрали Кэнери-Уорф.

– Да. Но когда-нибудь мы переедем и оттуда. Это же логично, разве нет? Все же так делают.

Я внимательно рассматриваю лицо подруги. У нее все те же прищуренные глаза, здоровый цвет лица, которому не нужны румяна. Но внутри она изменилась. Точно изменилась, раз говорит такие вещи.

Как-то мы сидела на ступеньках, ведущих в бар Gordon’s и пили красное вино. «Старейший бар Лондона», – сказала тогда Лора. И в тот вечер мы договорились, что никогда не уедем из этого города. Никогда не станем одними из тех несчастных, кто каждый ждет поезд в 07.04 вечера с Паддингтон. «С чего бы нам вообще уезжать от этого?» – риторически спросила я, показывая на бар и на шумный Лондон.

– Ну, я переезжать не собираюсь, – говорю я подруге.

Лора пожимает плечами, берет одну из коробок и передает ее Джонти, который исчезает с баржи. Ее телефон снова жужжит, и она набирает ответ.

– Мы должны сходить куда-нибудь вместе. – Я киваю в сторону телефона Лоры. – Я бы хотела с ней познакомиться.

Лора задумывается, а затем продолжает печатать.

– Она про тебя не знает, – наконец говорит она, не поднимая взгляда.

Понятно, думаю я. Вот почему ты так редко приходила. Я думала, что наша дружба просто замедлилась, но что потом все будет хорошо. Но теперь понятно.

Сглатывая подступивший к горлу ком. Алан говорил мне, что это естественно – когда люди двигаются дальше. Смотрю на Лору и стараюсь посмотреть на все с ее стороны. Я не могла быть ей другом, пока была в тюрьме. Поэтому она нашла другого. Кого-то еще, с кем можно переписываться дни напролет, как раньше со мной. Но ведь теперь я вернулась! Я закрываю глаза и поворачиваюсь к солнцу, стараясь насладиться его теплом и воздухом Лондона. Нужно ценить каждое мгновение.

– Что она преподает?

– Таб?

– Да.

– Право, – тихо отвечает Лора.

Подруга избегает смотреть на меня, ее брови нахмурены. Я ее смущаю. Они меня стыдиться.

Выхожу наружу, сажусь в тень за тремя коробками без пометок и размышляю. Получается, я в ответе за то, что моя подруга забросила искусство и присоединилась к крысиным бегам, и за то, что она нашла нового друга – замену мне. Смотрю на деревянный пол баржи, вдыхаю запах спичек, чая и дерева. Интересно, перестанет ли когда-нибудь моя ошибка влиять на все вокруг? Или же последствия всегда будут распространяться и, подобно капле грязной воды, отравлять все на многие километры вокруг?..

Я деактивировала аккаунт на «Фейсбуке» еще в самом в начале процесса – не хотела, чтобы в него лезли журналисты и ворошили мои фото и посты. Настройки конфиденциальности были слишком запутаны, поэтому я просто все отключила. В какой-то момент мне даже показалось, что отказ от соцсетей и был настоящим наказанием, но на самом деле это просто сопутствующий ущерб.

Теперь я восстановила страницу. Это оказалось довольно просто. Кажется, «Фейсбук» только и ждал, когда я вернусь, как верный сторожевой пес.

За два года я почти забыла, как им пользоваться. Похоже, были обновления и на самом сайте. Проверяю некоторые из разделов. «Семейное положение: замужем за Рубеном Олива», чье фото профиля по-прежнему похоже на серое привидение. Улыбаюсь – некоторые вещи не меняются.