Все демоны: Пандемониум

Возможно, образованный читатель знает, что долг чести — превыше всего. В каком-то смысле это самое сильное и безотказное секретное оружие, если ты имеешь дело с азартным, но по-своему благородным игроком. Мудрая мумия блестяще использовала все возможности этого оружия в борьбе против непобедимого Сатарана.

Успешно опробованный на его сородичах «научный подход», принесший Узандафу не только внушительную сумму, но также и право на беспошлинный перелет и диплом доктора горгульского университета в Кисякисах, оправдал себя и на сей раз.

Сатаран Змеерукий как раз маялся от скуки в ожидании своего триумфального выхода и размышлял о том, что все однообразно и пресно в этом однообразнейшем и преснейшем из миров. Никакого интереса жить — все известно и расписано заранее. Вот сейчас он выйдет к своему обреченному противнику, которого прежде и в глаза не видел, ухлопает его во славу повелителя; возможно, немного поучаствует в кровавом сражении — и снова под землю, в обрыдлые огненные чертоги, кто знает на сколько веков. Дело в том, что Сатаран достиг такой степени могущества, что неписаные Законы запрещали ему выходить на поверхность чаще чем один раз в пять веков и дольше чем на двенадцать часов, ибо в присутствии существ, подобных ему, мир безудержно менялся. А это нарушало Равновесие.

Лорд-маршал Преисподней никому не мог признаться в том, что давно истосковался по экстриму, по тем временам, когда было чем рисковать, что терять и чего добиваться. Адская карьера была сделана, и теперь он тихо ненавидел и это Равновесие, и однообразие скучной жизни; он зевал и грустил в ожидании сигнала к сражению, когда перед ним нарисовалась хитро улыбающаяся мумия в халате, пантуфлях и под зонтиком и завлекательно потрясла какой-то странной коробочкой.

— Развлечься не желаете? — спросила она. — Другими словами — не дай себе засохнуть.

— Что у вас там? — уточнил лорд-маршал.

— Тараканьи бега, — не утаила мумия. — Лучшие тараканы-зомби с конюшен Узандафа да Кассара.

— Узя, вы, что ли? — выдохнул демон. — То-то я смотрю — фас неузнаваемый, а профиль знакомый. Конечно, давайте сыграем. А на что?

Здесь Узандаф изложил ему свой гениальный план, и Сатарану показалось, что жизнь заиграла новыми красками. В случае проигрыша ему пришлось бы докладывать Князю Тьмы, что он не может выступить в поединке против кассарийского некроманта, что сразу придало всему смысл и утраченную давно остроту ощущений.

* * *

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть.

Лев Толстой

Туман давно рассеялся, тучи утекли куда-то на север, день снова стал солнечным и ярким.

Архаблог вышел на равнину, где должен был состояться поединок между Сатараном Змееруким и Зелгом да Кассаром и где одиноко вздыхал только последний, в багровых доспехах, что-то мучительно напоминавших повелителю Ада, и, откашлявшись, объявил:

— Властью, данной мне чесучинским губерхером, объявляю, что в связи с неявкой на поле боя участника поединка Сатарана Змеерукого, полномочного представителя владыки Преисподней, Князя Тьмы и прочая, прочая, прочая, именуемого в дальнейшем «и прочая», победа присуждается Зелгу Галеасу да Кассару. «И прочая» объявляется проигравшей стороной со всеми вытекающими отсюда выплатами по ставкам. Выплаты будут производиться по окончании сражения. Попрошу фанфары и приветственные крики в честь победителя.

Фанфары послушно грянули.

Князь Тьмы не поверил своим ушам.

— Что там происходит? — прошипел он, наклоняясь к своему адъютанту.

— Виноват, больше не повторится!

— Этот червяк сказал, что я проиграл поединок?!

— Не вы, мой повелитель. Сатаран — в связи с неявкой.

За неудачи всегда оправдывается заместитель.

Правило Шермана

— Отправляйся к этому жалкому человечишке и скажи ему, что я обещаю ему тысячи лет адских мучений, если он немедленно не возьмет свои слова обратно.

Тут до легионов демонов, с нетерпением ожидавших результатов поединка, дошел смысл сказанного, и рев ярости и разочарования прокатился по Липолесью. Воины Преисподней оплакивали свои пропавшие прибыли и больше ни о чем думать не могли. В их рядах воцарилась суета и неразбериха. Демоны толкались, завывали, искрились, окутывались огненными вспышками, визжали и на чем свет стоит, проклинали Сатарана, коего в обычном состоянии боялись пуще собственной смерти.

Архаблог откашлялся и заявил:

— Тишина! Прошу тишины! В случае, если проигравшая сторона будет вести себя неподобающим образом, властью, данной мне чесучинским губерхером, я удалю ее с места проведения сражения и объявлю о полной и окончательной победе Кассарии. С соответствующими выплатами по сделанным ставкам.

Демоны взвыли в последний раз и замолкли. Они еще рассчитывали отыграться в следующих поединках да и на результате самого сражения, и потому им вовсе не улыбалось потерять все деньги разом из-за собственного недисциплинированного поведения.