Все десять пальцев

– Нет, Кирюша. Гони ее. Гони, как только выберетесь из общаги. Иначе будут новые неприятности. За лето отдохни как следует, возвращайся и начинай новую жизнь. Как будто ничего этого не было.

– Легко сказать, Настюшка...

Последние дни были безмятежными. Обысков больше не было, слухи потихоньку увядали. Объявление о награде за Юкки кто-то сорвал, другого не повесили.

Кирюха делал все, чтобы Юкки было не скучно на крыше. Постоянно придумывал новые занятия, дабы заставить ее усидеть на месте, тратил уворованные у коменданта деньги. Купил радио, потом MP3-плейер и целый десяток гигабайт музыки. Тоннами носил газеты с анекдотами и глянцевые журналы.

Девчонке следовало отдать должное – нового безумства она так и не учинила. Весь день читала журналы, слушала плейер, что-то рисовала, вырезала, клеила – вечером Кирюха находил на крыше обрезки цветной бумаги. Из своего нового убежища Юкки отлучалась лишь для того, чтобы сбегать до туалета – и ни разу не попалась. Если кто-то и видел ее издалека, то не обращал внимания на девчонку в шлепанцах и стареньком халате. Однажды ночью Юкки даже удалось сгонять в душевую на первый этаж, помыться и постирать кое-что из вещей.

Кирюха тем временем спокойно готовился к последнему экзамену, который сдал в итоге на «хорошо». Учил до самого вечера, пока не приходили Денис и Григорий. Первый приносил гитару, второй – губную гармошку. Кирюха играл песни, какие знал, разминал пальцы, вспоминал аккорды.

...Оказавшись на сцене актового зала, он совершенно не волновался, хотя в него, словно пиратские пистолеты, целились в упор два микрофона. Один – в лицо, второй – в живот, в гитару.

Кирюха сидел на табурете, справа от него – Григорий со своей гармошкой.

Актовый зал трудно было узнать. На стенах – фотообои с умопомрачительным океаническим пейзажем. Под потолком – связки мерцающих гирлянд. Зал был заполнен народом – многие были в масках или целых костюмах. Возле сцены Кирюха разглядел пастора с белым воротничком, вампирку с черной помадой на губах, террориста в характерной маске, сделанной из лыжной шапочки, клоуна, девчонку-мушкетера, а еще парня, наряженного роскошной девкой. «Интересно, – подумал Кирюха, – из чего он такие грандиозные сиськи смастерил? Может, из мячей?»

Большинство ряженых ограничилось масками – обычными картонными харями обезьян, кроликов и тигров, какие можно купить в любом магазине игрушек. Кирюха заметил, что собрались далеко не все. Ничего, подумал он, к дискотеке подтянутся.

– Добрый вечер, – сказал он в микрофон и запнулся, до того странно было слышать голос, доносящийся из колонок – неестественно громкий и совершенно чужой.

– Добрый вечер, – повторил он твердо. – Всех с окончанием сессии поздравляю.

Зал зааплодировал, захохотал, засвистел.

– Щас будет грустная песенка о нашей с вами жизни, – продолжал Кирюха. – Тут мой друг дал мне послушать одну малоизвестную группу. Их песня «Реальность мертва» меня слегка зацепила. Коротенькая песенка с простыми словами. Понравится вам или нет – ваше дело. Гриня, давай.

Протяжно и грустно зазвучал «маленький духовой оркестр».

Кирюха пел, перебирая струны – пел вполголоса, без особого вокального мастерства, как будто сам для себя. В промежутках между куплетами плакала гармошка.

Ты ловишь как бабочек в небе мечты,
И жизнь удивляет тебя чудесами.
Но время придет – повзрослеешь и ты.
Впервые посмотришь другими глазами.

Любовь и надежда – пустые слова.
Запомни, приятель: реальность мертва.

Фальшивая музыка бьет по ушам,
Фальшивые воды струятся по трубам.
Фальшивые люди куда-то спешат
И скалят в улыбках фальшивые зубы.

Болит все сильнее твоя голова.
Но вспомни, приятель: реальность мертва.

Нет смысла уже в жизни что-то менять,
И утро опять начинается тупо.
Ты смотришь в экран, но не можешь понять,
О чем говорят говорящие трупы.

С печальным лицом ты вздыхаешь едва.
Тебе ли не знать, что реальность мертва!

Проблемы тебя окружают стеной.
В душе только горечи черные дыры.
Куда ты уходишь? Останься со мной!
Нелепо скрываться от глупого мира.

Зачем тебе водка, грибы и «трава»?
Ты знаешь без них, что реальность мертва.

На сцене появился ведущий – Денис.

– Похлопаем Кириллу Шнееману! – воскликнул он, хотя особой нужды в этом призыве не было. Аплодировали обильно и охотно.