Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Как бы там ни было, а я грела ему спину, мы друг другу грели спины. Ежели спине тепло, тепло и всему телу. (Пауза.) Его тело, что сейчас в земле лежит, я знала. А вот душу, которая будет витать в небесах, не знала вовсе. Сорок пять лет было у меня в запасе, а я так и не успела. Почему мужчины такие молчаливые? Или я жила с самым молчаливым из них?

Сцена 4

Квартира Кристы. Криста в халате. Хенрик в соседней комнате. Криста открывает аптечный пакет, наливает себе стакан вина, проливает. Выдавливает из упаковки одну таблетку, запивает ее вином. Читает письмо от Акселя.


Криста. «Дорогая Криста! Тебе оставляю волчок, я всегда верил в полезность этого изобретения. Просто еще не приспело время для простых и очевидных вещей. Не забывай ежегодно возобновлять патент. И не забывай дважды в год смазывать ружье. Иначе оно заржавеет и в худшем случае выстрелит в того, кто его держит в руках. Если ты будешь продолжать писать, пиши о людях с добротой. Слово — это тоже оружие. А оружие надо направлять на внешнего врага, этому нас учили в армии. Помогай Ните заботиться о маме. Дорогая дочка, жизнь прошла быстро. Нам было хорошо с тобой, когда ты была маленькой. Когда ты стала взрослой, мы так и не успели по-настоящему понять друг друга, но я...»


Криста прячет письмо в карман.

Хенрик в спальне звонит по телефону.


Хенрик. Да, привет, Эллинор. Ага, нужно завернуть в следственную тюрьму. Молоденький парнишка. Наверняка получит три года. Да, он совершенно раздавлен. А потом я приду. Кстати, как было у зубного? Это хорошо, с зубами мудрости одни неприятности. Прими две таблетки аспирина. Дала Псинке таблетку от глистов? Приду, когда смогу. Ухожу из конторы. Ладно, давай Юхана. Юхан, нам не по карману и поездка в горы, и новые лыжи. Поговорим завтра. Я очень тороплюсь. Кристоффер, мне некогда. Нет, это, наверное, опечатка. Проверь в словаре. Эллинор, дежурный зубной врач ни хрена не сделает. Лучше прими снотворное, ляг и поспи. Да, я погуляю с Псинкой. Хорошо, пока. (Кладет трубку. Выходит полуголый.) Зачем я согласился завести собаку?

Криста(с нежностью, она действительно его любит). Хорошие люди запросто попадают в ловушку.

Хенрик. Больно?

Криста. Ты никогда не делаешь больно.

Хенрик. Может, надо было подождать?

Криста. Я жду, только когда тебя здесь нет.

Хенрик. Я хороший человек?

Криста. У тебя добрые намерения.

Хенрик. Но отвечаешь-то за свои поступки. Этот парень сегодня наверняка получит три года. Три года. Не смог выплатить проценты за дом, банк пригрозил выставить семью на улицу. Старое ружьишко — и в пригородный банк. И улизнул бы, если б его развалюха завелась.

Криста. В камере, наверное, спокойно. Освобождение от всего земного, прямые четкие линии.

Хенрик(смеется). Ты думаешь про монастырь, Криста. Ты и впрямь хочешь уйти в монастырь?

Криста. Да, если ты меня бросишь.

Хенрик(серьезно). Мы с тобой никогда не расстанемся. Все попытки закончились неудачей. Ты — репей в моей жизни.

Криста. Это ты репей в моей.

Хенрик. Хочешь чего-нибудь?

Криста. Да. (Пауза.) Стакан воды.

Хенрик. И больше ничего? (Криста мотает головой.) Снять простыни?

Криста. Потом сама сниму.

Хенрик. Эллинор вырвали зуб мудрости. Псинке дали средство от глистов. Мне скоро надо идти.

Криста(прерывает). Знаю! (Звонит телефон.) Не будем брать трубку.

Хенрик. Не будем. (Телефон перестает звонить.) Порой я ловлю себя на тоске по тому, что называется покоем.

Криста. Ты умрешь со мной или с Эллинор?

Хенрик(смеется). Я умру намного раньше вас обеих. Но ты унаследуешь мой кларнет.

Криста. Я уже сегодня получила в наследство от папы волчок для пряжи и старое ружье.

Хенрик. Ружье понятно, а...

Криста. ...изобретение для беспрерывно вяжущих женщин, и клубок эдак элегантно крутится...

Хенрик. За ним, может, будущее.

Криста. Ните достался весь Бьёркудден.

Хенрик(после паузы). Так вот, значит, почему они взяли другого адвоката. Да, тут, пожалуй, ничего не поделаешь. Родители не имеют права лишать наследства своих детей, но пока они живы, могут подарить имущество кому пожелают. Может, стоит попытаться. Существует положение о незаконном разделе наследства, но...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное