Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса

Криста выходит из комнаты, не взяв подарков.

Сцена 3

Вечер. В квартире Алис и Йонна. Алис стаскивает с кровати простыни и замирает, держа в охапке грязное постельное белье.

Алис. Я буду с вами все дни, до скончания времен. Он ничего не сказал про ночи.

Йонна. Бабушка, я бы с удовольствием переночевала, но у меня сегодня дежурство. Последнее перед отъездом, как я рассчитываю.

Алис(с отсутствующим видом). Однажды мы поехали на Майорку. Но Аксель всю неделю тосковал по Бьёркуддену. Ты ведь знаешь, я предпочитаю цветные фотографии.

Йонна. С деньгами, кажется, дело худо. Не хватает десяти тысяч.

Алис. Ничего, образуется. Кругосветное путешествие, настоящее приключение.

Йонна. Тебе какие простыни постелить? (Нерешительно.) Сколько наволочек?

Алис. Одной довольно. Убери вторую подушку. Какими тихими стали ночи. Я слышу, как бьется сердце. Сегодня мне показалось, что оно бьется неровно. Когда я в последний раз слышала свое сердце? Сто лет назад. Он храпел, твой дед. С годами все громче. Сперва он лишь слегка посапывал. Мне нравилось. Точно легкий ветерок шуршит в березах, его бывает слышно в белые ночи. Я лежала радом с Акселем, живот горой, и слушала березы, только березы. (Йонна в это время стелет постель.) Ну, а с возрастом мужчины начинают тянуть груз потяжелее. Бревна. Небная занавеска ослабевает. (Пауза.) Теперь вроде можно сделать операцию на небной занавеске, я в газете читала. Совершенно новый метод, операция совсем простая, домой возвращаешься в тот же день. Я вырезала эту статью.

Йонна. Это снотворное, прими прямо сейчас, а я посижу с тобой, пока ты не заснешь.

Алис. Какая ты славная, Йонна.

Йонна. С тобой.

Алис. Когда Криста рассказывала про ваши ссоры, я никак не могла понять, из-за чего. Йонна — она же такой легкий ребенок. Но это все Криста, ясное дело. Она была трудной, с первых дней. Требовательной. Кричала ночи напролет, соседи стучали в стенку, хозяин грозился выгнать. Аксель носил ее на руках, пока у него лицо не делалось пепельного цвета.

Йонна. Может, у нее колики были.

Алис. Господи, мы были такие молодые. Она просто пожаловала, никого не спросясь, и начала управлять нашей жизнью. А потом у нее в глазах появился этот критический взгляд. Разве не странно, что мать может бояться собственного ребенка?

Йонна. Поэтому мама и не получила свою долю Бьёркуддена?

Алис. Да это же только бумага, Йонна.

Йонна. Кристе пригодились бы деньги, чтобы закончить книгу.

Алис. Довольно и предыдущей.

Йонна. Но бабушка, никто и не знал, что она написала про твоего отца.

Алис. По большей части там одни выдумки. Но она выставила меня на посмешище. Пусть уж лучше Криста занимается переводами — и деньги заработает, и семью оставит в покое. Бьёркудден принадлежит всей семье, потому-то мы так и записали. Нита позаботится, чтобы мы все могли проводить там лето.

Йонна. Бабушка, ты должна принять таблетку, которую тебе выписал Мартин.

Алис. Врачи говорят, что рыба полезна для сердца. Я очистила тонны рыбы, а Аксель эти тонны съел. Но это, верно, выдумки. Больно уж нам хочется верить, будто что-то может спасти нас от смерти. Дай стакан. Нет, не хочу сока. Хочу коньяка.

Йонна. Нельзя мешать спиртное с таблетками, бабушка.

Алис. Именно это и надо делать.

Йонна. Это опасно.

Алис принимает таблетку и сама приносит бутылку.

Алис. Я ни у кого не собираюсь спрашивать разрешения. С этой минуты мое личное дело, как мне жить. Аксель называл ее грелкой.

Йонна. Хватит, бабушка. Давай уберем, оставим на завтра.

Алис. Прекрати сюсюкать, Йонна. Эта больничная манера разговаривать просто чудовищна. Теперь мы сделаем это, сейчас мы сделаем то. Господи, дай мне умереть в одночасье. Нет, мне спешить незачем. (Отдает Йонне бутылку.) Пожалуй, все-таки заведу кошку. Возобновлю свой театральный абонемент, вдохну жизнь в нашу «хунту», весной мы с Нитой пересадим смородину в Бьёркуддене. Ты ведь возьмешь с собой фотоаппарат, Йонна?

Йонна. Я не поеду, бабушка.

Алис. В верхнем ящике лежит конверт. Принеси его. (Йонна приносит конверт.) Открой. Там десять тысяч. От меня и дедушки.

Йонна. Разве это не мамины деньги?

Алис. Я слишком стара, чтобы путешествовать.

Йонна. Я не могу их взять.

Алис. А ты молода, твои глаза словно блестящие зеркала. Они покажут мне мир.

Йонна. Не знаю, что сказать.

Алис. А что, «спасибо» — плохое слово?

Йонна. Спасибо.

Алис. Я предпочитаю цветные фотографии.

Йонна в нерешительности. Потом обнимает бабушку. Уходит.