Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Йонна(возмущенно). Папа, я рассказывала тебе. Несколько раз.

Мартин(громко). Не ори, мы только что похоронили твоего деда.

Йонна. Ты никогда меня не слушаешь.

Мартин. У тебя есть привычка говорить о важных вещах мимоходом. Ты использовала такую тактику с детских лет. Свойство, унаследованное не от меня.

Йонна. Я же рассказывала тебе, что собираюсь совершить путешествие.

Мартин. Собираюсь совершить путешествие. Это мы все делаем. В любой столовой полным-полно брошюр о разных путешествиях. Люди мечтают куда-нибудь поехать. Это очень по-человечески.

Йонна. Я не намерена мечтать, я поеду. Чтобы увидеть что-нибудь другое.

Мартин. Я никогда не совершал кругосветного путешествия.

Йонна. Конечно, вы с семейством зимой катались на лыжах, а летом ходили под парусом.

Мартин. Ты отказывалась ехать с нами.

Йонна. А для меня никогда не хватало места. Машина, дом, яхта были слишком тесными.

Мартин. Я этого не говорил.

Йонна. Но она так считала. Гораздо важнее было взять с собой морскую свинку в огромной клетке, чем меня. Однажды я все-таки поехала с вами. Так ваши детки взяли с собой столько барахла, что я едва не задохнулась на заднем сиденье.

Мартин. Прости, Йонна.

Йонна. Да все нормально.

Мартин. Вокруг света, не такая уж глупая мысль. Почему бы моей дочери не осуществить свою мечту? Сердце ведь не только мышца. У сердца есть и голос. Мы тщательно спланируем твое путешествие, и когда в мире станет поспокойнее — пожалуйста.

Йонна. Десять тысяч крон, и я прощу тебе все.

Мартин. ...одни прививки требуют тщательного планирования. Тиф, паратиф, холера, бешенство.

Йонна. Все это уже сделано. И я поеду не потом, а сейчас.

Мартин. Я тебе не разрешаю.

Йонна. Я ведь, кажется, совершеннолетняя? Именно поэтому ты прекратил платить алименты.

Мартин. Йонна, я по уши в долгах. Работаю как зверь.

Йонна. Ну да, понятно, хомяки обходятся недешево.

Мартин. Хватит, Йонна. Даже если ты будешь прыгать по мне в башмаках с гвоздями, денег из меня все равно не выколотишь. Где Криста?

Йонна. В уборной.

Мартин. Семейная жизнь никогда не была ее сильной стороной. В годы нашей совместной жизни она половину времени просидела за дверью туалета. Какое счастье, что она родилась с ватерклозетом. Мир никуда не денется, он ждет тебя.

Йонна. Пока.

Мартин. Созвонимся.

Йонна. Я уезжаю на следующей неделе.


Мартин мнется в нерешительности, потом все-таки отходит от Йонны. Из туалета появляется Криста.


Мартин. Затея с путешествием — сумасбродство. Йонна должна остаться дома и начать учиться. Одного года работы нянечкой вполне достаточно. Она по крайней мере может стать медсестрой. На это уйдет три года, а потом пусть едет.

Криста. Я больше не собираюсь обсуждать с тобой ни одного практического вопроса.

Мартин. Десять тысяч. У меня их нет. (Пауза.) Чем ты занимаешься сейчас?

Криста. Пишу.

Мартин. Что?

Криста. Это допрос или?..

Мартин. Называй это интересом. До чего ты все-таки подозрительная, Криста. Вот рецепты, для Алис и для тебя. Через неделю родишься заново.

Криста. Я пишу о... своем детстве.

Мартин. Должно быть, оно было долгое. Я хочу сказать — ты ведь уже несколько лет об этом пишешь.

Криста. Я зарабатываю на жизнь переводами — письменными и устными. Даю голос другим.

Мартин. Мы провернули неудачное дельце, разведясь. Жили бы сегодня припеваючи. И ты бы могла без помех писать.

Криста. Скорее всего меня бы уже не было на свете.

Мартин. Хорошо, что с поездкой ничего не получится.


Мартин направляется к Алис.


Алис. Спасибо, что пришел, Мартин, мы теперь так редко видимся. Но ты ведь еще заглянешь до того, как я умру?

Мартин. Я выписал вам лекарство. И снотворное.

Алис. Надеюсь, я доживу до свадьбы Йонны, может, даже до крестин, вот и повидаемся.

Мартин. Вы успеете побывать не на одних крестинах, Алис. Позвоните мне в случае чего.

Алис. Операцию-то будешь делать на молодом сердце?

Мартин. Средних лет. Чуть больше пятидесяти.

Алис. А Акселя... его сердце залатать было уже невозможно, да?

Мартин(после паузы). Невозможно. Из него жизнь вытекла. Скажите, что по личному делу, тогда меня позовут.

Алис. Криста была дурой, разведясь с тобой.

Мартин. Я же никуда не делся, так ведь?

Явление 9

Мартин выходит. Появляется Нита в пальто. Подходит к Кристе и Йонне.


Нита. Я прибрала на кухне. (Понижает голос.) Мама хочет ночевать здесь, а я остаться не могу. Не следовало бы все-таки бросать ее в одиночестве. Мне надо домой, к мальчикам.

Криста. Может, Йонна переночует у бабушки?

Йонна. У меня ночное дежурство. Последнее перед отъездом, как предполагалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное