Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Хенрик. Позвоню в банк. Они обожают давать в долг таким, как мы. Дом, правда, заложен-перезаложен, но они знают, что мы согласимся на их ростовщические проценты и будем погашать долг до самой смерти. Аминь. Пожалуйста, занимайте деньги на собственную тюрьму. Проблема решена, Криста.

Криста. Хенрик! (Пауза.) А им обязательно жить в этом дорогом доме? И мальчикам во что бы то ни стало нужно снова ехать в горы?

Хенрик. Они обожают горные лыжи.

Криста. За наш счет?

Хенрик. Еще несколько лет, и я свободен от обязательств.

Криста. А обязательства непременно должны обходиться так дорого?

Хенрик. Почему им надо расплачиваться за мое желание жить с тобой? Ты обещала смириться с возложенными на меня обязательствами, обещала поддерживать меня. Разве не так мы договаривались?

Криста. Так.

Хенрик. Я встречаюсь со своими детьми в кафе. Думаешь, это приятно?

Криста. Пусть приходят сюда.

Хенрик. Я должен радоваться, что они вообще согласны со мной встречаться на нейтральной территории и поболтать о лыжах.


Криста после некоторого колебания приносит деньги.


Криста. Деньги на нашу поездку. Во франках.

Хенрик. Мне очень жаль.

Криста. Поразительно, на что способна подвигнуть человека любовь. Париж никуда не денется.

Хенрик. Может, мы сумеем поехать уже этой осенью.

Криста. И будем во всеоружии.

Хенрик(целует Кристу в щеку). Я в суде. (Выходит.)

Криста. Только позвоню маме, а потом отключу телефон. Теперь, наверное, успею закончить книгу к лету. Я же все равно знаю, как выглядела Рю дю Темпль в то время. Мне шестнадцать, я только прошла конфирмацию и сразу ускакала в Париж. И вот на Гар дю Норд встречаю его, ему наверняка было столько же лет, сколько папе. Армана ла Пьера. Он угощает меня сигаретой «Галуаз» и предлагает поработать в семье нянькой. Огромная квартира, вечно погруженная в полумрак. У жены не в порядке с нервами. Дети — две болезненные девочки. Арман ла Пьер преподает французский, каждый вечер он возвращается домой с потрепанным тяжелым портфелем. Я встречаю его в холле, у него усталые глаза. «Krista, comment allez-vous?»[43] Он смотрит на меня, видит меня насквозь, видит все. В то лето я была без ума от Армана ла Пьера. Я хотела его, не закрывала плотно дверь в свою комнату. Слышала его шаги. Но он так ни разу и не вошел. Папа умер. Он был мертв, когда я вернулась из Парижа. Тогда-то я и ушла из дома. Мама, не забыть позвонить маме.


Криста находит сигарету, первый раз в жизни закуривает.

Частые гудки телефона смешиваются с глухими звуками падающих на пол предметов. Алис лежит на полу в своей квартире. Кругом валяются вывалившиеся из хозяйственной сумки консервные банки, постиранное постельное белье. Болтается на шнуре телефонная трубка. Свет гаснет. Вой сирены «скорой».

Сцена 10

Больница. Алис в кровати. Рядом с кроватью сидит Нита. Криста в пальто стоит чуть в стороне с Мартином.


Мартин. Абсолютно нормальная фрактура. У молодых срастается за восемь недель. (Пауза.) Кроме того, у Алис был удар, поэтому у нее парализована правая сторона. Возможно, это случилось до падения, или же после, как результат шока.

Криста. Она поправится?

Мартин. Если ничего не помешает. Для старого организма это тяжелое потрясение.

Криста. Мама не старая. Ей всего семьдесят пять. В наши дни люди живут до девяноста.

Мартин. Хотел бы я знать, принимала ли она лекарство. (Вынимает из кармана «пищалку».) Мне нужно возвращаться. Все это грустно. Сплюнем через левое плечо и будем надеяться на лучшее. Выше голову. Твоя мать в надежных руках. (Выходит.)

Нита(подходит к Кристе). Что ты сделала?

Криста. Ничего.

Нита. Вот именно. Ничего. Мама провалялась на полу без сознания, вероятно, целые сутки. Соседей разбудил ночью грохот с верхнего этажа. Мама очнулась, пыталась позвонить, а потом начала стучать в пол консервной банкой.

Криста. Я звонила ей... несколько дней. Никто не отвечал, а потом было занято.

Нита. Когда ты видела ее последний раз?

Криста. Я приходила к ней с цветами в день ее рождения.

Нита. Больше трех недель назад.

Криста. Я много раз спрашивала ее, не нужно ли ей чего. Она всегда отвечала «нет» и говорила, что у нее масса дел. У некоторых пенсионеров вечно не хватает времени на своих детей.

Нита. Ты была поглощена Хенриком.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное