Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Нита. Пусть шрамы бледнеют. Точка. Приеду, как только смогу. Мама пошла на поправку, скоро начнет говорить, весной — лечебная гимнастика и выздоровление.

Криста. А летом ты заберешь ее в Бьёркудден. Как хорошо, что у нас есть Бьёркудден.

Нита(после паузы). С Бьёркудденом проблемы, ну, ты ведь знаешь, муниципальные власти и гольф-клуб.

Криста. Хенрик был убежден, что мы выиграем дело. Никто не обязан продавать против воли.

Нита. Все образуется. Фредрик все держит под контролем. (Подходит к Алис.) Мама, ты меня слышишь? Это Нита. Я уезжаю, мама. Ты поправишься. Я скоро вернусь. Криста о тебе позаботится. (Уходит.)

Криста(кричит). Сестра! (Нерешительно подходит к кровати.) Ты должна попить, мама. Слышишь?

Алис(зовет). Нита!

Криста. Мама, это Криста. Нита уехала, но она скоро вернется. Это здорово, что ты начала говорить, теперь можешь и попить.

Алис. Нита.

Криста. Сестра!


Криста надевает пальто и уходит.

Сцена 13

Больница. Алис в кровати на заднем плане. Входят Мартин и Криста.


Мартин. Ты пыталась проникнуть в операционную, ты что, хочешь погубить пациентов?

Криста. Я хотела проскользнуть незаметно.

Мартин. Ты никогда не слышала слово «стерильно»?

Криста. У меня важное дело.

Мартин. Что-нибудь с Йонной?

Криста. Маму собираются выписывать из больницы. Мартин, ты должен помешать этому. Она не ходит, нога не работает, рука парализована, говорить не может. Мама все еще больна.

Мартин. Это не болезнь, это старость.

Криста. Называй как хочешь. Но ты должен поговорить с врачом и сделать все, чтобы маму оставили в больнице.

Мартин. А тебе известно, во что обходится одно такое место?

Криста. Мама его оплатила сполна. Она всю жизнь проработала нянечкой, или как это теперь называется. Сперва раздавала лекарства психам, потом сумасшедшим, а когда их стали величать душевнобольными, ушла на пенсию. Теперь она сама нуждается в помощи. Прежде чем ее выписывать, надо получить место в санатории для выздоравливающих, а, по словам куратора, в такие санатории длинная очередь.

Мартин. Ты что, живешь в каком-то своем мире? Я оперирую, продлеваю жизнь. И каждая удачная операция только создает новые проблемы. Нет, это уже не забавно.

Криста. У мамы даже и дома сейчас нет. Хенрик обжаловал выселение. Но это потребует времени.


В квартире Кристы появляется Хенрик, начинает играть на кларнете.


Мартин. А до тех пор вы с Хенриком вполне в состоянии о ней позаботиться. Хенрик справится с блеском. Он же хороший.

Криста. Это безумие. Такого не бывает.

Мартин. Еще как бывает, ежедневно.

Криста. А я плохая.

Мартин. А я просто страшно устал.

Криста. Мартин, мы с мамой не жили под одной крышей с того дня, как мне исполнилось шестнадцать. Я совсем не знаю ее.

Мартин. Вот и появится возможность узнать. (Пауза.)

Криста. Но я ненавижу ее. А она меня. Я потратила целую жизнь, чтобы освободиться от нее, я не выдержу ее присутствия в моем доме. Мне надо работать, Мартин, я пишу.

Мартин. Успокойся, Криста, возможно, это ненадолго.

Криста. Сделай что-нибудь, иначе я покончу с собой.

Мартин. Может, лишь станешь больше.

Криста. Что ты имеешь в виду?

Мартин. Больше, чем ты есть.

Криста. Тебе ли это говорить?

Мартин. Нет. Просто я увидел возможность для нас, несовершенных, стать на размер больше. (Пауза.) Мне пора на обход. (Подходит к кровати Алис.) Вы сегодня выглядите молодцом, Алис. Слышал, скоро поедете домой. Здорово, да? (Выходит.)

Алис. Домой, к кошке... и Ните.

Сцена 14

Входит Криста. Хенрик перестает играть.


Хенрик. Эта мелодия не такая простая, как кажется. У Пелле в субботу пятидесятилетие, а я еще ее не разучил. Сначала сырость в доме, потом это гражданское дело, нет времени поупражняться.

Криста. Маму выписывают из больницы.

Хенрик(комментируя звучание кларнета). Черт, наверно, где-то пропускает.

Криста. Повторяю: маму, мою мать Алис, выписывают из больницы. Ей негде жить.

Хенрик. Посмотрим, как пойдет дело с обжалованием.

Криста. Маму выписывают завтра.

Хенрик. Они не могут так поступить. Это бесчеловечно. Беспринципно.

Криста. Домой нас привезет «скорая».

Хенрик. Домой?

Криста. Да, сюда.

Хенрик. Послушай, Криста, общество обязано проявлять свою солидарность по отношению к старикам, которые создали эту страну.

Криста. Раз в день будут приходить помогать.

Хенрик. Мы не можем жить здесь вместе с твоей больной матерью. Слишком тесно.

Криста. Многие на земле живут гораздо теснее.

Хенрик. Я не выдержу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное