Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Криста(опять смеется). Тогда остается одно, Мартин — переехать сюда. Я уже и так по уши в дерьме. Представь, как удивится Йонна. Приезжает домой, а тут мы с тобой под ручку ходим. (Смеется все более истерически. Мартин обнимает Кристу, оборвав ее смех.)

Мартин. Успокойся... а то икать начнешь.

Криста(успокаивается). Вчера я три часа переводила, устно. Жить-то надо. Европа в 2000 году, победа французской революции... такая была тема. Когда я вернулась, мама лежала и кричала от боли. Мартин, мама хочет умереть. У нее был еще один удар, она сплошной комок боли. На днях она умоляла меня освободить ее от жизни. Но я не смогла. Мы должны ей помочь.

Мартин(натянуто). Что ты предлагаешь?

Криста. Почему об этом так трудно говорить? Люди десятками тысяч уничтожают друг друга, а потом устраивают парады победы. (Пауза.) Нельзя ли что-нибудь сделать с помощью лекарств?

Мартин(встает). Давай побережем нашу с тобой совесть. Все остальное можно заменить. Сердце, печень, почки. А с этой треклятой совестью мне жить всю жизнь, а потом, может, придется предъявить ее святому Петру. Или еще хуже — вдруг я там, в конце, встречусь с самим собой. Мы с тобой, Криста, не ангелы. И это хорошо, тем осторожнее будем. (Криста услышала и поняла.) Я звонил в этот частный санаторий. Они смогут принять Алис после лета в Бьёркуддене. Нельзя заменить совесть, но можно купить себе душевный покой. Так мудро устроена жизнь.

Криста. Нам придется заложить Бьёркудден... или продать.

Мартин. Никаких новостей насчет квартиры?..

Криста. У тебя нет крыши над головой?

Мартин. Я-то обойдусь. Но скоро возвращается наша дочь.

Криста. Подано обжалование. Вроде бы. Как я скучаю по Йонне. Она там, в Индии, ухаживает за детьми, а я здесь — за одним из стариков Запада. Мне кажется, что мы с ней вместе, делаем одно и то же. Перестилаем постель, меняем пеленки, кормим. (Пауза.)

Мартин. Я тоже скучаю по ней. Не забудь взять сегодня новое лекарство. (Уходит.)

Сцена 17

Время остановилось в первые жаркие дни. Сумерки в квартире Кристы. Возле кресла валяется вязание. Алис в постели.

Криста ложкой ест прямо из консервной банки. На всем лежит печать упадка. Криста отставляет банку. бежит в туалет, выходит оттуда с кусочком ваты, который она кладет в маленькую коробочку. Подбегает к материной ночной тумбочке, достает что-то и тоже кладет в коробочку.

Входит Нита. С чемоданом.


Криста. Смотри, сегодня у мамы выпал четвертый зуб. Да, я вырвала его, он шатался, она могла им подавиться. Сделала точно так же, как она когда-то. Ниткой. Но без дверной ручки. Меня всегда приводил в ужас вид этой длинной нитки, висящей на ручке закрытой двери. Ждешь и ждешь с ниткой, обвязанной вокруг зуба, потом мама кричит: я иду! и... ой! Правда поразительно, что когда она наконец появлялась, делалось так больно? Может, положить побольше ваты в коробочку?

Нита. Криста, прости, что я держалась в стороне.

Криста. Ты должна была приехать на прошлой неделе, я пыталась звонить.


Нита медленно обходит комнату, разглядывая каждую мелочь, потом подходит к матери. Криста неспешно следует за ней.


Нита. Мама, я приехала.

Алис. Криста.

Нита. Мама, это Нита.

Алис. Криста!

Криста. Мама, приехала Нита. Вы вместе поедете в Бьёркудден. (Ните.) Я уже уложила ее вещи. Она сейчас немного устала.

Нита. Я тоже.

Криста. Я так рада, что ты приехала. Пришлось нелегко. Нет, ничего особенного, я тебе дам инструкции. У меня составлены списки на все. Лекарства, еда, процедуры. Мы с тобой потом просмотрим. Правда, удивительно, что теперь я лучше знаю маму? (Пауза.) Я дико устала. (Протягивает консервную банку.) Проголодалась в дороге? Хочешь пюре из телятины?


Нита качает головой. Криста ставит банку на стол. Нита вынимает наполовину опустошенную бутылку виски, отвинчивает колпачок, протягивает Кристе, которая делает глоток.


Нита. Купила на пароме.

Криста. Ты на поезде?

Нита(делает глоток из бутылки, шепотом). Криста, я потеряла ребенка. Наверное, было слишком поздно. Все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное