Дорогой Кирилл, меня очень огорчает, что ты в Москве без пристанища. Постарайся по крайней мере есть как следует. Может быть теперь В<ладимир> И<ванович> что-ниб<удь> устроил для тебя? В книге В. С. Доктуровского «Торфяные болота», 2-е изд., М-Л., 1935, содержащей много полезн<ых> данных по торфу, я нашел (стр. 35, 36) указания на водоросль Cladophora Sauteri — растительные шары Заболотья (помнишь были у меня). Оказывается, они встречаются в нек<оторых> озерах Влад<имирской> губ<ернии>, в оз. Ардине Нижегородск<ой> губернии, в Глубоком оз. Моск<овской> г<убернии>, и кое-где в Зап<адной> Европе. Меня эти шары очень занимают в частности по связи с марганцевыми оолитами1
, думаю последние того же происхождения. В моих бумагах имеются микроснимки шлифов этих оолитов, а также анализ Заболотской кладофоры. На стр. 77 изложены данные по определению возраста сапропеля и сапроколля по годичным микрозонам. — Трудности твоей жизни отчасти напоминают мои собственные. Знаю, меня многие считают избалованным жизнью и легко достигающим успеха. Но это глубокая ошибка, м.б. объясняющаяся тем, что я привык не жаловаться на судьбу. Все то, что другие получали легко, мне давалось с усилием, или вовсе не давалось. В общем, сравнивая себя с любым из своих знакомых, я вижу, что не получил в жизни и малой доли полученного каждым из них. А имеющееся добыто усилием, работой над собою, упорным размышлением и трудом. Даже книги, буквально плывущие в руки другим, до меня или не доходили, или доходили поздно. Из себя я извлекал идеи, которые потом находил в книгах или слышал от других; но мои идеи давали плоды, а у других они оставались внешним придатком. Может быть трудность получения и была условием органического усвоения. В упорстве мысли и в непрестанном труде вижу я свое преимущество пред другими, а не в способностях, которых у меня м.б. меньше, чем у многих других. Этот путь тяжел и утомителен, но внутренне он плодотворнее, чем легкий успех и внешнее быстрое усвоение. И если бы мне было дано начинать жизнь заново, с детства, я вероятно шел бы тем же путем, который уже пройден. Я делал ошибки. Но в основном совесть моя спокойна. Крепко целую тебя, дорогой. Пиши и будь бодр.1.
16 декабря 1935 г., Кремль, быв. Никольский корпус