Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

Фотография Н. С. Кармазина

Расстреливали этап 27 октября и 1, 2, 3, и 4 ноября под Медвежьегорском в лесном массиве Сандормах на 16 км дороги на Повенец. Не случайно расстрел проходил в канун октябрьских праздников, по традиции совершать кровопролитие перед «красными» днями календаря. Что же касается слухов о том, что этап был утоплен, то это отражение драмы, происшедшей с транспортом «Джурма», перевозившем заключенных в Магадан и вмерзшем в лед недалеко от парохода «Челюскин», пассажиров которого героически спасали летчики, ставшие первыми Героями Советского Союза.

Еще до расстрела первого этапа в Соловецкой тюрьме были подготовлены дополнительные 509 справок и тюремных дел з/к, также подлежащих расстрелу уже в порядке перевыполнения плана. Эти справки объединили в три повестки к заседаниям Особой тройки УНКВД ЛО. Заключение к повестке № 199 по групповым делам 12 «троцкистов», 63 «шпионов», 61 «террориста», 32 «вредителей» и 25 «контрреволюционеров», к которым был отнесен и з/к Флоренский П. А., подписаны Шилиным в Ленинграде 22 ноября. Эти заключения и составили основу расстрельных протоколов № 134 (от 10 ноября 1937 г.), № 198 и № 199 (от 25 ноября 1937 г.), которые были утверждены Тройкой в составе Заковского Л.М, Гарина В. Н., Позерна и секретаря Егорова М. А. 26 ноября сотрудники 8-го отдела УГБ УНКВД Нудель и Анстрам сверили 4 экземпляра протокола № 199, а члены Тройки его подписали.

Фрагменты протокола заседания особой тройки УНКВД ЛО № 199 от 25.XI. 1937 г.

28 ноября 1937 г. Л. М. Заковский направил на Соловки И. А. Апетеру указание немедленно приготовить всех 509 осужденных к сдаче начальнику конвоя согласно протоколам Особой Тройки. На левом поле копии этого документа подпись Н. И. Антонова-Грицюка. Вслед депеше в Кемь был отправлен железнодорожный эшелон для доставки обреченных в Ленинград. На Соловках подготовили новый «список осужденных, содержащихся в Соловецкой тюрьме ГУГБ, подлежащих направлению в лагеря» — 509 имен. На последнем листе списка подпись П. С. Раевского с датой: «3/XII декабря 1937 г. ост. Соловки». По-видимому, из Соловков этап, в котором был и з/к Флоренский П. А., переправляли по морю в Кемь 2–3 декабря.

Справа от фамилии каждого заключенного в этом этапном списке проставлены фиолетовым карандашом числа от 1 до 15. Около имени П. А. Флоренского стоит цифра 8. Предполагается, что это номер вагона. В вагоне № 8 ехало 42 человека, это был один из самых перегруженных вагонов.

По прибытии эшелона в Ленинград и размещении з/к в тюрьме, 7 декабря Заковский подписал предписание Поликарпову на их расстрел.

Судя по имеющимся документам, 509 человек казнили, быть может, в ночь с 8 на 9 декабря, а может быть, в течение 3 ночей — с 8 по 10 декабря. Все акты по приведению в исполнение приговора подписаны комендантом УНКВД ЛО Поликарповым и датированы 8 декабря. Рабочая ночь — 8 часов, 480 минут. Получается меньше минуты на человека, а если расстреливали три ночи, то три минуты на человека… Добавим, что начальника Соловецкой тюрьмы И. А. Апетера 11 декабря 1937 г. арестовали, 26 декабря уволили из органов НКВД, а 22 августа 1938 г. расстреляли.

Запрос на выдачу 509 соловчан

Итак, з/к П. А. Флоренского не стало 8 декабря. День не случайный — 9 декабря 1937 года весь советский народ с энтузиазмом пошел голосовать в соответствии со Сталинской конституцией за блок коммунистов и беспартийных — снова расстрел перед «красным днем» календаря. «Когда я получил Дело, то я не мог слушать инструкцию архивиста, — рассказывает П. В. Флоренский. — Я искал две бумажки — последняя связь с дедом, которому оставалось несколько часов жизни. Первая, тонкая, на 3 строки — полоска, вырезанная из листа протокола. Вторая — акт о приведении в исполнение ВМН по отношению к Флоренскому Павлу Александровичу — я знал, что она на 694 странице Дела и сразу же нашел ее».

Еще в начале семидесятых, спустя полтора десятилетия после массовой реабилитации репрессированных, их потомки, приезжая на Соловки, скрывали свою кровную с ними связь, тем более, что никто не мог знать имен соузников своих близких. Наверное, о встречах с каждым из соловчан через их потомков можно написать рассказы. Постепенно страх стал ослабевать, а поиски потомков соловчан, систематически проводимые подвижниками из «Мемориала», а потом и организуемые ими коллективные поездки на Соловки привели к образованию некоего соловецкого братства. Соловчане объединены общей могилой, где перемешался прах их предков. Удивительны пересечения судеб потомков соловчан. Обозначим лишь троих из тех, кто был расстрелян в страшную ночь перед всенародными выборами с 8 на 9 декабря 1937 года, чей прах навечно остался вместе с прахом священника Павла Флоренского. В основу биографических справок о них взяты сведения из расстрельных списков.

Предписание о расстреле 509 соловчан