Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

1936. VII.20–21. Соловки. № 68. Дорогая Аннуля, давно не получаю от тебя писем, и лишь на днях пришло Олино, с обезпокоившим меня известием о болезни маленького¹. Сообщите поскорее об его состоянии. Издалека, при дальности и заторможенности сообщения, все представляется тревожным и тяжелым. Живу я ускоренным темпом, дел накопляется все больше и все, конечно, спешные, так что не знаешь, за какое именно схватиться. Так уж устроен, что не могу не двигаться вперед и, следовательно, не создавать новых вопросов. А старые, между тем, тоже остаются и тянутся длинным хвостом. Сейчас, вот, опять новая работа вклинилась в прежние дела. 18-го ночью вернулся из 5-дневной экспедиции на один из беломорских архипелагов², куда ездил с целью геолого-минер<алогического> обследования. Удалось найти там ценные ископаемые: хороший облицовочный камень — розовые гнейсы, многочисленные пегматитовые жилы — поливошпатные и кварцевые, содержащие также слюду, магнетит и турмалин, недурной песок, а из растительного мира — большие запасы оленьего мха, ягеля. В настоящее время занят обработкою наблюдений, писанием докладных записок, анализами и проч., т. к. дело это промышленного масштаба. Поездка оставила сильные впечатления. Пришлось прикоснуться к коренным, первозданным породам, к дикой, безлюдной природе, лазать по скалам, плавать на моторной лодке с острова на остров, спать на скалах и на оленьем мхе. Пейзаж величественный и незабываемый. Из моря выходят грибообразные шапки, или словно караваи хлеба, голые, оглаженные, с крутыми, а местами совсем отвесными берегами, уходящими под большим наклоном в море. Верхняя часть этих караваев серая — от лишаев и мхов, окаймление же прекрасного розового цвета, словно освещено прощальным лучом закатного солнца. Но это — собственный тон гнейсовых пород, слагающих острова архипелага. Вблизи видишь, что они, эти породы, действительно, розовые, от бледно-серо-розового до темно-розового. Форма этих каменных шапок внушает невольное волнение всякому, кто соприкасался с геологией: типичные бараньи лбы, напрашивающиеся по совершенству в атлас или в курс лекций, но бараньи лбы гигантские, от 1 км до 2 км поперечником. Древнейшие образования мира (этим гнейсам следует считать между одни и двумя миллиардами лет) соприкасаются, непосредственно переходят в молодые ледниковые — выразившиеся в бараньелобной форме, в облизанности поверхности, с которой ледник содрал все позднейшие отложения, в многочисленных валунах, разсеянных по многим из этих островов и в ряде других проявлений. А на скалах начинаются образования новейшие: вырастают лишаи, белый олений мох, кое-где кустарники, но странного вида: можжевельник, сосна, береза, вереск и др. стелются здесь по самой поверхности скалы, как низкая трава, травянистые же растения необыкновенно низки. Все боятся подняться над скалою, очевидно из боязни ветров. На первозданных породах, древних, как мир, на этих скалистых поверхностях, не поддающихся ни молотку, ни кирке, ни зубилу, породах, о которые молотки плющатся как восковые, породах, устойчивых даже против погоды и ничуть не разрушающихся даже в течение тысячелетий, на них появляются новообразования: тонкий слой молодого торфа, признаки болот на плоских вершинах, застойные в скальных ямах лужи дождевой воды, какие-то зачатки ручейков, кое-где каплющих по отвесам.

Кузовские острова.

Фотография. 2002 г