Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

2. В мае 1937 г. завод Иодпром был закрыт, производство иода переведено на остров Жижигин, недалеко от Соловецкого архипелага. Это было связано с превращением Соловецкого лагеря в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН), ужесточался режим содержания заключенных. Р. Н. Литвинов — о закрытии завода (1937.V.5): «Работа завода подходит к концу. Уже начали сортировку товара, уже упаковываем, довариваем последние баки, сдаем ненужное уже оборудование, вообще вид полной демобилизации. А погода все улучшается, облаков нет, и в этом году парохода ждут <…> да и раньше обычного 15–20, дней на 10 раньше. Написал отчет о производстве иода, сделал схемы и чертежи и теперь жду последних <…> часов завода. Что будет дальше — дело темное. Многие ждали, <…> что в этом году очень многих увезут, но никаких оснований реального порядка как будто не заметно. Во всяком случае можно определенно сказать, что без работы жить плохо, а относительно ея пока перспектив нет. А это значит и хуже с питанием и нет заработка. Раньше это имело еще одну невыгоду — отсутствие зачетов, но теперь это уже все равно, потому что их и так нет. На острове с работой перспективы более чем туманны. Возможно, что может быть придется и уехать. Так что все еще очень неопределенно и, надеюсь, что к ближайшим письмам положение будет более ясным. Хотя, если в частности многое и неясно, то в общем все определенно. Каким способом, тем или другим, а сидеть надо, и это не значит, что я упал духом. В дни, когда я собирался к отъезду из Горького, Грац говорил мне, что в 1937 году можно рассчитывать на конец злоключений. Я как-то и считал, что будет именно так. Но теперь похоже на то, что он просчитался. Но что будет впереди, пока неизвестно, и будем надеяться на лучшее».

3. 13 мая з/к Флоренский был переведен в Кремль в тюремные условия. Сначала о. Павла поселили в одной камере с бывшими сотрудниками по Иодпрому, вероятно, в Чоботной палате. Последняя камера, в которой проживал о. Павел, по устному свидетельству Ю. И. Чиркова, находилась на втором этаже Наместнического келейного корпуса, у Сельдяных ворот. В своих воспоминаниях Ю. И. Чирков пишет: «В камере, где жил Флоренский, на тумбочке у кровати стояли фотографии его близких. Перед сном, после молитвы, он несколько минут смотрел на эти фотографии, как бы желая родным спокойной ночи» (Ю. И. Чирков. Узник в пятнадцать лет. — Ветеран, N 11 (115) от 12–18.III.1990).

4. Музей был создан заключенными на базе материалов монастыря и краеведческих коллекций; при музее работало Соловецкое общество краеведения. Располагался музей в надвратной Благовещенской церкви, на участке галереи от церкви на север до прядильной башни, а также в Спасо-Преображенском соборе. Открыт в 1925 году, закрыт в связи с ликвидацией лагеря и тюрьмы.

5. Этот час особенно любил о. Павел, это еще и час его рождения. «И вот, среди степи, в дикой местности, я родился 9-го января 1882-го года, вечером, часов около семи — в час, всегда бывший моим самым любимым. Этот вечереющий час между шестью и семью, всегда был моим часом, и по сей день нет для меня ничего сладостнее, милее и мистичнее, в хорошую сторону, чем этот час прозрачности, мира и наступающей прохлады. Зажигающаяся звезда Вечерняя, огонь в сумерки» («Детям моим», с.30).

13 мая 1937 г., быв. Кожевенный завод