Все ее страхи

– За нас, – сказал он и уже тише добавил: – И за то, что вышли сухими из воды. – Он коснулся кулаком деревянной стойки бара.

Они провели лето вместе, превратив в традицию ежедневные встречи после работы в «Уголке Джимми». Иногда присутствовали другие люди – коллеги или друзья, но чаще всего они были вдвоем. Обычно брали мартини, меняя каждый раз ингредиенты в поисках идеальной смеси. После первого коктейля они переходили в другое место, пили другие напитки. Генри придерживался правил: «Чем глубже ночь, тем ближе к центру», «Никогда не брать больше двух напитков в одном баре», «Не тратить время на разговоры с девчонками до полуночи».

Они нарушали свои правила, хотя и не часто.

Их совместные ночи слились в одну долгую переливающуюся вечеринку. В каждом баре Генри находил друзей, но Корбина никогда не покидал. К концу ночи они всегда воссоединялись. Иногда, конечно, Генри уходил домой с кем-то другим. Но только на одну ночь, и все равно ничего серьезного из этого не выходило. Однажды в жаркий июльский вечер, посидев в баре «Балкон», Генри ушел с парочкой – мужчиной постарше и молоденькой девушкой. Корбин вспомнил ту вечеринку в Лондоне, когда Генри поманил его в спальню. Ему стало интересно, получит ли он похожее предложение и наступит ли та ночь, которая закончится у Генри с Корбином в постели с одной женщиной. После Клер у Корбина больше никого не было. При мысли о любом виде секса у него сводило желудок от сочетания страстного желания и похоти. Но ничего такого не происходило. Генри, несмотря на успех у женщин, казалось, вовсе не интересовался сексом. Однако всегда проявлял любопытство, когда разговор заходил об убийстве.

Довольно часто, оставаясь вдвоем, они обсасывали историю с Клер, делились впечатлениями, как молодые любовники вспоминают первое знакомство, перебирали каждую деталь.

– А потом она бросила на тебя взгляд, чувак, словно ты мальчишка, которого ведут, как щенка на веревочке, – говорил Генри.

– Я очень хорошо помню тот взгляд.

– Вне всяких сомнений, она в тебе ошиблась.

От таких бесед Корбину становилось гораздо лучше, возвращалась уверенность, что они все сделали правильно. Он все еще с ужасом вспоминал о том, что произошло на кладбище, но обсуждение деталей, особенно в манере Генри, немного нормализовало его состояние. Их обидели – они отомстили. И все сошло с рук. Это была целая история.

– Думаю о тех мужиках, которых мы спасли от Клер Бреннан, – любил говорить Генри.

– За всю жизнь. Бог знает сколько.

До конца лета, как раз до самого начала нового учебного года, Корбин пригласил Генри пожить в доме матери в Нью-Эссексе, пока она вместе с его братом путешествовала по Европе. В течение трех теплых дней, периодически омываемых дождями, целый дом был в их распоряжении. Они смотрели фильмы, в основном триллеры шестидесятых и семидесятых годов. Ходили на пляж и плавали в любую погоду, даже в грозу, наблюдая, как вокруг их тел пенится вода.

В последнюю ночь они смотрели фильм «Нож в воде», затем уселись на террасе, забили косячок и потягивали дорогущее «Бордо» матери Корбина. Генри сказал:

– Мы должны сделать это снова.

– Сделать что? Вернуться сюда? Конечно, дружище, в любое время.

– Нет. Я говорю о Клер и о том, что мы сделали с ней. Мы как-то должны это повторить.

На закате дом отбрасывал на дюны и на плоскость пляжа длинную узкую тень.

– Впрочем, если найдется подходящий человек, – выдавил из себя Корбин, когда наконец сообразил, что предлагает Генри.

– Черт, да, подходящий человек. – Генри подался вперед, вытащил из пачки «Парламента» сигарету и прикурил. – Кто-то типа Клер. Нужна девушка, которая свяжется с двумя парнями, с нами обоими, и будет думать, что не поплатится за это. Я размышлял насчет Анны, но понял, что не могу больше находиться с ней ни минуты. Ты мог бы приударить за ней в один из вечеров, чтобы посмотреть, что она будет делать. Впрочем, мы знаем, что она будет делать. А потом мы накажем ее, как наказали Клер.

У Корбина свело желудок, но в воодушевлении Генри было что-то заразное. И чем дольше он знал Генри, тем больше хотел угодить ему.

– Мы должны быть осторожны. Нам повезло с Клер.

– Знаю. Думаю об этом все время. Но не забывай – у тебя есть я, а у меня – ты. Мы всегда можем обеспечить друг другу алиби. Мы всегда поддержим друг друга.

Внизу, на пляже, вдоль пенной линии прибоя шла женщина средних лет, и на какой-то жуткий миг Корбину показалось, что это его мать возвращается домой. Он навел резкость и понял, что она даже приблизительно не похожа на его мать. Он взял сигарету из пепельницы и, сделав глубокую затяжку, сообразил, что схватил сигарету Генри.

– Извини, приятель. Я только что затянулся твоей сигаретой. – Он положил ее обратно в пепельницу. Рядом лежал остаток косячка, который они раскурили.

– Не парься. Это не моя сигарета, это наша сигарета.

– Я даже не курю. Наверное, я под кайфом.

– Чувак, я знаю, – сказал Генри и начал смеяться. Корбин тоже расхохотался, и их ржание смешалось с пронзительным криком чаек.