Всё еще люди (СИ)

— Но я хочу! Мне это нравится, но… — она подняла на меня свои зеленые и красивые кошачьи глаза. — Это утомляет.

— Мы можем сбежать, всё бросить и просто жить, как обычные люди.

Сильвия удивилась моему предложению, а её губы расплылись в хитрой ухмылке.

— Это скучно, не находишь?

— Но тогда ты будешь уставать только от секса со мной.

Сильвия едва сдерживала смех, я и сам прыснул, глядя на то, как мое предложение повеселило эту женщину в моих руках. Меня манили её губы, шея, оголенные ключицы. Рука Сильвии была горячей, пальцы теребили отросшие волосы. Она подалась вперед, её дыхание коснулось губ.

— Ты больше не злишься на меня? — прошептал, не в силах отвести от неё глаз. Сердце бешено стучало от желания обладать её душой и телом. От желания узнать о ней всё и понять.

— Я всегда злюсь. В этом вся я.

Я поцеловал её, напористо, страстно, обхватил живой рукой за талию и приподнял над полом. Её ноги обхватили спину, жар разливался по всему телу, не хватало кислорода и я проклинал этот протез за то, что быстрее отключусь не надев маску, чем сольюсь с этой женщиной в экстазе. Сильвия всё поняла и разорвала поцелуй. Я аккуратно опустил её на пол, она легонько поцеловала меня в щеку, хитро улыбнулась.

— Надо что-то с этим делать, я не могу ждать тебя вечно! Скажу Фелицио еще раз тебя осмотреть.

Я зарычал от безысходности и от беспомощности, пнул то, что попалось под руку. Сильвия переплела наши пальцы, даря успокоение.

— Давай сначала разберемся с твоим горе-дружком.

Сильвия вернула меня в реальность. Себастьян сейчас важнее, чем игры в постели и это факт. Но, черт возьми, эта беспомощность из-за изменений в теле меня бесила.

— Ладно. Сделаю вид, что всё в порядке.

Себастьян

— Лия, постой. Не убегай.

— Не называй меня так больше! — Офелия уверенно уходила, заставляя рассматривать её спину.

Она резко остановилась, и мне пришлось замедлить шаг. Вся решимость куда-то улетучилась и я остался в паре шагов от неё. Офелия развернулась и устремила на меня свой недовольный и испепеляющий взгляд.

— Ты просто невыносим!

— Да что ж вы все это заладили…

— Ты серьезно не сказал мне о том, что на тебе эта… этот… у меня нет цензурных слов, чтобы описать как я зла на тебя, Себастьян!

Вся библиотека слышала как она кричала на меня. Мне было и стыдно, и радостно, ведь эмоции, что она показывала к человеку, что ничего не значит, не проявляют. Заметив, что за этим небольшим моноспектаклем наблюдают все, кому не лень, она нервным и напряженным кивком приказала идти за ней.

— А вам что заняться нечем?!

Народ стыдливо отводил свои взгляд, кто-то хихикнул, кто-то фыркнул, но всё же оставили нас наедине. Мы отошли в место, где на нас не направлены лишние глаза и уши.

— Ты вообще собирался мне сказать об этом? – она снова указала на браслет, схватив меня за запястье и больно сжав итак воспаленную кожу.

— Мы были… немного заняты… — из меня вырвался нервный смешок, а Офелия залилась краской.

— О таком говорят сразу!

— Да как я мог?! Как ты себе это представляешь? Что я такой заявился и сказал: “Знаешь, Офелия, тебе нужно стать Императрицей, иначе я умру”, так что ли?!

— Да, именно так! И какая в итоге разница, ведь всё будет, как решила Сильвия!

— Давай успокоимся. Ты такая красивая, когда злишься, но я скоро оглохну.

— Ты просто невыносим! — Офелия осеклась и сбавила тон. — Ты не оставил мне никакого выбора, вы все не оставляете мне выбора.

— Тебе не обязательно делать, как она сказала. Хочешь, помогу тебе сбежать. Ты можешь сменить облик, и тебя никто не найдет.

В глазах Офелии заискрился огонек магии, готовый вот вот выйти из под контроля. Она злилась, очень злилась. Я ощущал кожей наэлектризованный воздух.

— Ты правда идиот или прикидываешься? – моя грудь столкнулась с её разъяренным кулаком, я стойко выдержал удар. — Я сказала тебе тогда, что не прощу, если умрешь. Ты обещал вернуться и не отпускать меня, а потом… Да что ты творишь, Себастьян?!

Её возмущения были такими милыми и такими трогательными, что мое сердце норовило разорваться от чувств и эмоций, что переполняли его. В глазах Офелии стояли слёзы. Я двинулся вперед, снова натыкаясь на сильные удары кулака, обнял её так крепко как мог, зарылся носом в волосы, поцеловал в шею. Она ответила горячими объятиями.

— Не плачь из-за меня.

— Не смей умирать из-за меня!

— Это приказ Императрицы?

— Еще хоть слово и я придушу тебя своими руками, — Офелия стукнула кулаком мне по спине.

Я начал целовать её, проводя дорожку от уха к губам. Офелия закрыла глаза и сначала поддалась мне, но затем укусила за нижнюю губу.

— Эй, говорить нельзя и целовать тоже?

— Это твое наказание.

— А как же демократия? Народ требует поцелуев!

— Народ что-то в конец обнаглел, – Офелия утерла остатки слез и улыбнулась.

Я переплел наши пальцы и пригласил её перекусить чего-нибудь вкусного перед тем, как отправимся во дворец. Она охотно согласилась, круговыми движениями погладила свой живот.

— Может, передумаешь насчет поцелуев? Когда мы прибудем во дворец, мы какое-то время не сможем видеться.