Все это правда

«Погружение» уже несколько недель лежало на столе у доктора Нихати рядом с личным делом Брэди. «Интересно, она кладет книгу на стол специально перед каждым сеансом или книга все время там», – думал Брэди. Как доктор Нихати отнесется к тому, что Тора пишет о нем книгу? Она прочтет новый роман и узнает его. Наверное, будет завидовать, что Тора внесла больший вклад в его жизнь, чем ее сеансы.

Брэди взял с кофейного столика игрушечную машинку. Металлическая голубая машинка с белой полосой на боку показалась ему очень знакомой. Наверное, в детстве у него была такая же или у кого-нибудь из друзей.

– Я не собирался сюда приходить, – сказал он доктору Нихати. – Честно говоря, я устал от сеансов.

– У меня тоже сложилось такое впечатление. – Доктор Нихати раскрыла блокнот. – Почему ты все-таки пришел?

– Вы ведь знаете, я обязан приходить к вам. – Брэди задумчиво катал машинку по ладони. – А потом я подумал… я ведь могу со всем соглашаться, а делать все равно по-своему. – Он покатал машинку по краю стула.

– Понимаю. Почему ты рассказываешь мне об этом?

– Потому что потом я передумал и решил, что должен прийти сюда за помощью.

– Я рада, что ты решил вернуться, и не потому что обязан. – Доктор Нихати расслабленно откинулась на стуле. – Какая помощь тебе нужна?

– Я хотел бы узнать, как мне разговаривать с людьми… как себя вести… если я вдруг захочу поговорить. – Брэди уже один раз облажался с Санни. Теперь он должен быть с ней предельно открытым.

– Если ты понимаешь, что тебе нужна помощь, это уже серьезный прогресс. – Слова были оптимистичными, но голос доктора Нихати звучал монотонно. Брэди не винил ее за то, что она не доверяет ему; обычно он вел себя как говнюк. – Давай поговорим о том, что бы ты хотел рассказать другим людям, и обсудим разные способы, как это лучше сделать.

Если уж рассказывать о своем прошлом, придется выложить все как есть. Всю подноготную. Хуже уже не будет.

Мири

– Мне очень неприятно рассказывать тебе об этом, но Эмма Ирвинг заявила, что была полной идиоткой, потому что доверяла Фатиме Роу. А еще она назвала Фатиму чокнутой.

– (Смеется.) Не может быть.

– Это правда. А сегодня утром она написала в «Твиттере», что Фатима Роу – больная на всю голову самовлюбленная лицемерка. Она написала это прямо под селфи с Фатимой из «Книжного обозрения». Этот пост весь день гуляет по Интернету.

– Полная ерунда.

– Проверь.

– (Смотрит в телефон.) Какого хрена? Мы же команда. Как она могла так написать?

– Мне жаль.

– (Яростно пишет сообщение.) Эмма! Ах ты подлая стерва!

НЬЮ-ЙОРК СИТИ МЭГЭЗИН

ЦИКЛ СТАТЕЙ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ

«Круче, чем в книге»

Подлинная версия событий, на которых основан скандальный роман «Искупление Брэди Стивенсона»

ИСТОРИЯ СОЛЕЙЛ ДЖОНСТОН, ЧАСТЬ 4

ДАТА: 30 ноября 2016 г.

КОМУ: fatima.ro.author@gmail.com

ОТ: soleil410@gmail.com

ТЕМА: занятия по психологии, продолжение

С того вечера Джона со мной не разговаривает. Все должно было пройти совсем по-другому.

Я хотела.

Он хотел.

Мы были готовы.

Мы оба смеялись, но вдруг что-то пошло не так. Я все время думаю об этом – он смеялся, а через секунду оказался совершенно раздавлен воспоминаниями о Южном Карлайле. Ненавижу уродов, которые сломили его.

На занятиях по психологии мы проходим Гюстава Лебона и его «Психологию масс». Оказывается, люди, находясь в группе, действуют совершенно иначе, чем в одиночку. В толпе человек чувствует себя безнаказанным. Мисс Халпин сказала, это может привести к возбуждению и насилию. А иногда и к героическим поступкам. В случае сомнений человек действует так, как действует толпа, для собственного спокойствия. Даже воображаемое опьянение может заставить человека участвовать в групповом насилии.

«Иногда это приводит к героическим поступкам». ГЕРОИЧЕСКИМ? То есть ребята в спортивном лагере могли поступить по-другому? Почему никто из них не поступил правильно? Эта мысль не дает мне покоя.

В одной статье писали, что на всех спортсменах из Южного Карлайла в ночь нападения были одинаковые форменные футболки. Представь, все одеты одинаково. Когда люди прячутся за униформой, они скорее склонны вести себя не как отдельные личности, а как толпа. Вроде как солдаты, которые раскрашивают лица перед боем.