Всё это про любовь(СИ)

Курильщик вышел из автобуса и посмотрел на колесо: сигарета догорела. Осталась только полоска пепла и чёрная точка.

- Вас зовут Вадик? - спросила я.

Мужчина перевёл взгляд на меня, достал новую сигарету.

- Ага.

- Вы клоун? - вопрос прозвучал бестолково и я исправилась: - Вы работаете клоуном?

- Ага. - Он вынул носовой платок размером со скатерть и высморкался. - Чего тебе?

"Вот и хорошо, - решила я. - Контакт состоялся. Более того, мы перешли на "ты". Быстрый ты, Вадик, значит, не обидишься".

- Я от Марины Игнатьевой. Она просила передать тебе вот это!

Я театрально размахнулась и отвесила Вадику леща. Хлёстко и протяжно - голова мотнулась в сторону, тело полетело вслед за головой.

- Очумела? - клоун бросился на меня с кулаками.

Из автобуса немедленно высунулся водитель, посмотрел на меня с удивлением. У него были маленькие круглые глазки и густые усы - он походил на крота из мультика.

Вадик опустил кулаки. На это я и рассчитывала: он струсит устраивать потасовку при свидетеле.

- Я чем виноват? - он тронул щёку, та разгорелась, как семафор. - Она же сама меня выставила! Чумичка!

Водитель понял, что продолжения драки не будет, вернулся к мотору.

- Мы можем поговорить? - спросила я. - Есть несколько вопросов.

Я резко вскинула руку, поправила причёску. Вадик отшатнулся, косил на меня диким взглядом.

- Кто вы?

- Я веду следствие по делу Светланы Насоновой. Мне необходимы ваши показания.

Вадик опешил, видимо ему никогда ещё не давали пощёчины женщины-следователи. Я выпрямила спину, смотрела строго и холодно. Так, по моему мнению, должен смотреть капитан милиции.

- Могу прислать повестку, если хотите. - Я облила его презрением. - Мне всё равно.

- А нельзя, как-нибудь... без протокола? Директор этого не любит, - Вадик опять полез в карман за носовым платком, высморкался трубно. - Он и так ко мне придирается всю дорогу. То зрители не смеются, то партер не аплодирует... Бездарность!

- Почему не принимаете антигистаминные препараты?

- Да есть у меня, - он показал пузырёк. - Срубает меня с них. Сплю, как сурок. Даже на сцене засыпаю.

- В цирке манеж, - поправила я.

- Это у этих, - он сделал рукой движение. Будто ехал верхом. - Дрессировщиков. А я артист. Я выступаю на сцене.

- Понято. Мы можем поговорить в автобусе?

- Валяй. Только без протокола. - Вадик со мной торговался.

Сама не знаю почему, я почувствовала к нему жалость. Как к беспородной собачонке, ласковой, но хитрой.

Позади, в самом конце автобуса стоял диван, перед ним ломберный столик. Замызганная колода карт валялась рядом. Вадик сказал, что это фокусник тренируется. Фокусник-покусник.

Я рассматривала афиши - ими была оклеена задняя стенка. Старые афиши были скромнее - несколько фамилий и цена билета. Современные - яркие, с фотографиями. В основном фотографиями лошадей.

Вадик перехватил мой взгляд, грустно махнул рукой, мол разве это артисты? Ткнул пальцем в одну фамилию на чёрно-белой афише. "Фердинанд Грассман, - прочитала я. - Маг и чародей". Чародей, повторила я. Из всех знакомых чародеев на ум пришел только Гудвин из "Волшебника изумрудного города". Но то был совсем другой случай. Я спросила, чем знаменит Фердинанд Грассман, Вадик рассказал.

Представление Фердинанда начиналось за пределами цирка. В новом городе, куда приезжала труппа, Грассман первым делом шел в ресторан. Подзывал официанта, делал заказ, а потом ждал исполнения заказа. Так делают все посетители в любом приличном ресторане мира.

Официант приносил тарелку, вилку и нож и... всё.

Грассман ждал пять минут, десять, пятнадцать. Полчаса - официант и метрдотель игнорировали его. Назревал скандал. Другие посетители заведения поглядывали и недоумевали: что происходит? В воздухе мелькали молнии, напряжение росло. Что-то будет.

Наконец, устав ждать, Грассман вздыхал и брал в руку вилку. Осматривал её придирчиво, сдувал пылинку и... начинал эту вилку есть!!

Он съедал вилку и нож. Следом - тарелку. Не насытившись, сдёргивал со стола скатерть и принимался поедать стол.

Посетители ресторана пребывали в шоке, глаза лезли на лоб, вино лилось мимо бокалов: человек ест мебель!

- Кстати, его так и называли, - сказал Вадик. - Человек, который ест мебель. Естественно, после этого городская публика валом валила в цирк. Грассман взвинчивал интригу до предела.

- А в чём хитрость? - спросила я.

- Стол был сделан из вафли. Тарелка и приборы из глазури. Грассман готовил трюк заранее, подменял предметы. А официанту совал трёшницу, чтоб тот подыграл немного. - Вадик вздохнул. - Великий был человек. Жил цирком. Мой дед.

"Уж точно твой дед не курил гашиш!"

Я вынула блокнот и авторучку, Вадик заволновался.

- Это не протокол, - успокоила я. - Это заметки для меня. - И добавила строго: - Не дрейфь, клоун.

Вадик хмыкнул и растянул губы в улыбке. Такие люди, я замечала, обладают сверхъестественным чутьём. Они заранее знают, что корабль утонет. И убегают с него.

А может быть в этом и нет ничего оскорбительного: зачем тонуть вместе с кораблём?

- Что произошло ночью двадцать третьего?