Всё это про любовь(СИ)

Я стояла в очереди в регистратуру. Подошла Римма, она узнала меня. Спросила, как мои дела и почему я здесь. Врать этой девушке мне не хотелось, и я сказала правду: мне нужно побеседовать с доктором, а иного способа кроме, как записаться на приём я не вижу. Римма понимающе кивнула: каждая минута бога расписана и вторгаться в его пространство без веской причины грешно. Я вдруг поняла, что Римма любит Плотникова. "Как я сразу не догадалась? Это же очевидно!" Римма не могла полюбить Плотникова любовью женщины - как можно полюбить икону? И она стала любить его любовью матери. Кто скажет, что эта любовь слабее?

Римма проверила по журналу, сказала, что после двадцати тридцати у Александра Фёдоровича свободное время. "Только не утомляйте его слишком. На этой неделе у него тяжелый график!" - попросила она.

Я обещала беречь её божество, как зеницу ока. Римма благодарно сжала мою ладонь. Она повернулась и пошла. И я опять позавидовала её шевелюре.

"Жаль, что теперь никто не рисует Венер. Римма могла бы рождаться из морской пены. Пропадает такая натура..."

*

Плотников сидел за столом, листал книги. Одну прочитывал долго, сверялся со второй, вновь возвращался к первой. Изредка быстро пролистывал маленький... "Словарь", - сообразила я.

Стол в кабинете Плотникова стоял неправильно. Стол должен стоять так, чтоб сидящий видел дверь и посетителя. Александр Фёдорович сидел ко мне спиной. Ко мне и ко всякому входящему. "Почему?" - удивилась я, а потом поняла. Врач смотрел на кушетку.

- Здравствуйте! - сказала я.

Он повернул голову.

- Добрый вечер. Что вам угодно?

- У меня полиомиелит, доктор, - я покраснела и опустила глаза. - Вы не могли бы...

- Нескладно врёте, Евгения Фролова. Город уж который день живёт сплетнями о вас. Не верите? Фролова была у Клёновых! Фролова обедала с Хлебниковым. Телефон разрывается: каждый мой знакомый считает своим долгом сообщить о ваших действиях. А вы имеете представление, сколько знакомых у сельского врача?

- Почему сельского?

Он махнул рукой, пробурчал что-то про большую деревню и земского врача.

- Кроме того, полиомиелит - это детское заболевание.

Он принёс стул, поставил его к торцу стола, жестом пригласил меня сесть. С сожалением посмотрел на книги. Ему было жаль тратить на меня время, но он этого не сказал.

- Завтра оперирую сложный случай, - он забарабанил пальцами. - Впервые в своей практике. Немцы описывают хирургию но... у них совсем другое оборудование, другие условия... - Плотников задумался. Потом, вспомнив про меня, тряхнул головой: - Н-да. Так что вы хотите?

- Помочь вам.

- Чем же, позвольте осведомиться?

- Я проконсультировалась со знакомым адвокатом. У него обширная практика в Москве, огромный опыт. К тому же он... - я расписывала достоинства адвоката, словно он жеребец на ярмарке. Боялась, что Плотников мне не поверит. Вернее засомневается в компетентности, и побоится довериться. - Гонорары этого адвоката запредельные, но он согласился дать консультацию бесплатно, вы понимаете?

- Не очень.

- По нашему законодательству, - я толковала, как маленькому ребёнку. В эту секунду я искренно считала Плотникова подростком, который попал в дурную компанию и совершил плохой поступок. Я должна была защитить его. Во имя его больных и во славу своей профессии. - По закону, алкогольное или наркотическое опьянение считается отягчающим обстоятельствам. Но мы можем подать встречный иск на клоуна Вадика Неруду, и тогда ваше наркотическое опьянение будет трактоваться, как смягчающее обстоятельство. Понимаете, как это важно?

- Ах, вот оно что!

Плотников встал, подошел к окну. Рядом висел плакат: взлетала космическая ракета - округлая, сигарообразная, - из иллюминатора высовывался Гагарин в круглом шлеме. Маленькая девчушка махала ему букетом ромашек. Корова дремала на лугу. " Quis nisi ego?" - это было написано фломастером сверху. Я спросила, что это значит. "Кто если не я?" - ответил Плотников.

- Так что вы думаете?

- Мне очень приятно ваше участие, - он потёр переносицу, - только я... я не был под наркотическим опьянением.

- Как же так? - опешила я. - Ирина Клёнова сказала, что вы все курили...

- Господи! Неужели вы думаете, что я не узнал запах каннабиса? Вы оскорбляете меня, как врача!

- Почему же вы, - мысли запрыгали в голове. Вся моя стройная теория рухнула в одночасье, и какой-то шальной кирпич долбанул меня в затылок.

Плотников понял вопрос по-своему:

- Почему я позволил курить остальным? Я решил, что небольшая порция лёгкого наркотика поможет им расслабиться. Им это было нужно, они... они бедные люди. Илья считает себя счастливым холостяком, но я знаю, что он страдает от одиночества. Он до сих пор любит Эльзу.

- Это ваша жена?

- Бывшая.

Клёновы уже пять лет живут на грани развода. Сергей мается от собственной нерешимости и терзает Иру. Притом неизвестно принесёт ли развод облегчение.

- А Светлана?