Все грани любви

Мой сын очень любил проявлять себя тактильно. Иногда мне казалось, что ему скучно сидеть в темноте и сырости и просто не терпится выйти в наш мир. Тогда я начинала уговаривать его подождать чуть-чуть, совсем капельку. И он успокаивался. Мы всегда находили общий язык. Вечерами я читала ему сказки и чувствовала, как он потягивается и засыпает.

– Пойдём, милая. Стол уже накрыт. Поешь, отдохнёшь, а вечером махнём по магазинам. Ромке ещё столько всего нужно купить.

Я тяжело вздохнула. Походы по магазинам меня утомляли. Мадлен же обожала шоппинг. А в эти месяцы она просто сходила с ума, боясь что-то упустить. Уже в первый день нашего пребывания на Вилле, крёстная распорядилась переоборудовать самую светлую комнату под детскую. И началось: игрушки, костюмчики, мебель, бутылочки, ходунки… Мади скупала принадлежности для малышей целыми полками. Я нервно хмурилась.

– Мадлен! После тебя в магазинах, как Мамай прошёл. Оставь хоть что-то и для греческих деток.

А она только смеялась.

– Мне не посчастливилось стать мамой, но с тобой я благополучно прохожу этот период. Иногда мне кажется, что это меня токсикоз мучил, и поясница у меня ныла, и ноги мои отекали. Я наслаждаюсь беременностью. Так не лишай меня этого удовольствия.

Я усмехнулась! Да, удовольствие то ещё!

Мы поднялись на пригорок и вошли в ворота. Ходить с каждым днём мне становилось всё труднее. Но я знала, что должна двигаться. Сев за стол, я отдышалась и с ненавистью посмотрела на свой обед, сбалансированный белками, жирами, углеводами, витаминами и микроэлементами. Есть совершенно не хотелось, но это было необходимо. Внутри меня уже жил мужчина, маленький, но мужчина. Причём жил своею собственной жизнью, и ему требовались силы.

─ Ты что такая хмурая? ─ Мадлен потягивала сок и наслаждалась чудесным вечером.

─ Я не хмурая, а задумчивая.

─ И о чём, позволь узнать, ты думаешь?

Я долго молчала. Просто не знала, как сказать о том, что мучило меня последнее время.

─ Мадлен! Я хотела бы рожать в России.

Я уже приготовилась к тому, что крёстная прочитает мне длиннющую лекцию о никчёмности родной медицины, об отсутствии медикаментов и аппаратуры, но она неожиданно кивнула.

─ Наверное, ты права. Ромка должен родиться на своей земле. Ведь он всё-таки русский парень!

Я была так счастлива, что кинулась целовать мою добрую фею.

─ Стой! ─ Мадлен подняла вверх указательный палец с безукоризненным маникюром. ─ Сначала мы должны проконсультироваться у доктора Николоса. И, если он позволит…

Доктор был против. И не зря. Схватки у меня начались уже в самолёте. Так, что в аэропорту меня встречала карета Скорой помощи. Мадлен была рядом, впрочем, как всегда. Она то причитала, то кричала на врача бригады, то начинала плакать.

─ Да не суетитесь Вы так, бабуля! Всё будет хорошо. Домчим в лучшем виде! ─ Пробурчал моложавый водитель и одарил восхищённым взглядом мою крёстную.

Слово «бабуля» подействовало на Мадлен магически. Поэтому, повернувшись ко мне, она бодро произнесла:

─ Не волнуйся, всё будет хорошо. Не нервничай. Дыши.

И мы дышали с ней вместе, глубоко и часто.

Ромка родился в обычном родильном отделении сочинской больницы. Когда я увидела своего малыша, я просто разрыдалась от счастья. Чёрные волосы спадали мелкими кудряшками до самых плеч, пухлые розовые щёчки, красиво очерченные губы. Он так походил на своего отца! Вот только глаза! У моего мальчика были мои зелёные глазки.

Пожилая акушерка взяла его на руки и зацокала языком.

─ Скольких малышей я перевидала тут за сорок лет, а такой зеленоглазик рождается впервые. Наверное, ты у нас сын Русалки? ─ Она передала малыша мне. ─ Этот точно счастливым будет. А ты, Русалка, как себя чувствуешь?

Как себя чувствует женщина, когда первый раз видит собственного ребёнка? Да я была на седьмом небе от счастья. Ромка глядел на меня своими огромными изумрудными глазами и, как мне казалось, улыбался. Я занервничала.

─ Почему он молчит? Новорожденные должны кричать.

─ А чего кричать? ─ Улыбнулась акушерка. ─ Жив, здоров, мамка рядом.

─ Бу! ─ Сказал Ромка.

И я вздохнула с облегчением.

Мадлен встречала меня на такси с огромным букетом цветов, который торопливо обменяла на голубой конверт, перевязанный синим бантом. Крёстная откинула кружевную накидку и просто задохнулась от счастья.

─ Он такой, такой… Он самый красивый мальчик на свете! Самый-самый! А теперь домой.

Всю дорогу Мадлен сокрушалась, что недели, которую я провела в больнице, не хватило, чтобы приобрести всё необходимое. Но самое-самое необходимое она купить всё же успела. Когда я увидела то, что Мадлен назвала «самое», я чуть не завыла. Опять гора ползунков, костюмчиков, игрушек и бутылочек. Пачки с памперсами подпирали стену в холле и заканчивались на уровне трёхметрового потолка.

─ Зачем? Мы скоро вернёмся в Афины.

Мадлен гордо посмотрела на меня, не выпуская из рук конверт.

─ Нам тут ещё целый месяц жить придётся. Неужели ты решила, что мой внук будет хоть в чём-то нуждаться? Я не собираюсь экономить на памперсах. А одежды много не бывает. Будем растить из него модника.