Все идет по кругу

На самом деле Жюстин нисколько не волновало, что она работает на собственного мужа. Единственное, чего она не хотела, так это быть центральной фигурой в его бизнесе. В своем кабинете она производила различные расчеты. И скорее походила на обычного офисного служащего, чем на полноправного партнера. Жюстин готовила финансовые отчеты, выписывала чеки — мужу оставалось только подписать необходимые бумаги. Подобные деловые отношения сохранялись и дома, где муж держал чековую книжку, периодически выдавая ей необходимые суммы на ведение домашнего хозяйства.

Честно говоря, Жюстин любила эту компанию. Она хотела путешествовать, покупать саженцы, заниматься их оптовой закупкой и розничной продажей, а может, даже выращивать. Она мечтала возиться в саду, но компания нуждалась в первоклассном бухгалтере, а не в ботанике. Так что пока ее муж Роберт путешествовал по миру, осматривал луга и демонстрационные залы, развлекался в компании поставщиков и, вероятно, женщин, она устраивала их маленьким сыновьям прогулку по парку, водила в клубы садоводов и детский сад. С одним из них Жюстин выращивала овощи, а с другим построила маленькую теплицу для орхидей. Если бы кто-нибудь спросил о ее желаниях, она бы, очевидно, ответила: партнерство, возможность выбора и работа на земле. Вместо этого у нее были четыре чиновника, семья с хорошим достатком и тоска.

— Я спрашиваю, ты хочешь нам помочь? — процедила сквозь зубы Кэт.

— Вопрос в том, что конкретно мы собираемся делать, — спокойно ответила Жюстин. — И какие будут последствия.

— Жюстин, — сказала Шарлотта, словно обращаясь к ребенку или заторможенному пожилому клиенту. — Сейчас еще не ясно, и мы пока ничего не делаем, но зато не сомневаемся, что сможем узнать причину смерти Джинджер.

— Просто не верится, что Гарольд отказался помочь, — прошипела Кэт, сжимая кулаки. Ее руки, длинные, с выступающими венами, трудно было назвать изящными. Правда, маникюр был отличный, короткие ногти покрывал бесцветный лак, а пальцы украшало кольцо с маленькими бриллиантами и огромный солитер.

— Кэт, — устало произнесла Шарлотта. — Тебе необходимо понять, что каждый в этой жизни получает разный объем любви. У тебя есть муж, который тебя любит и не стесняется показать это. Мы не знаем, какие чувства Гарольд испытывал к Джинджер; возможно, пришло время выяснить, как обстояли дела в действительности.

— Ну, я думаю, у него были какие-то чувства, иначе бы он на ней не женился, — сказала Кэт. — И должно быть, чувства остались — мы же видели, насколько он подавлен.

— Возможно, ее смерть создала ему определенные неудобства, — предположила Дина.

Кэт вряд ли можно было назвать наивной. Она была верующей, хотя и планировала свою жизнь на несколько лет вперед, вплоть до того, куда пойти и как это сделать. Ничего необычного. Все странное становилось ее работой, а вера всегда вознаграждалась.

— Несправедливо, что ты счастливая, да еще и красивая к тому же, — театрально вздохнула Шарлотта, повела плечами и коснулась рукой коротких волос.

— Несправедливо, что ты такая умная, — ответила Кэт абсолютно искренне.

— Мы отклонились от темы! — отрезала Шарлотта, хотя поднятый вопрос не был лишен смысла. Для Шарлотты ее ум означал только одно — жизнь бездушна и неестественна. Даже пытаясь что-то изменить, она остро чувствовала глубокий внутренний холод.

Она вышла замуж по любви, но в последнее время начала ненавидеть собственного мужа. Эвери, человек несентиментальный, мало интересовался жизнью семьи. Однажды, не найдя пустую кассету, чтобы записать фильм, он просто стер запись вечеринок со дня рождения дочери и Рождества. Эвери Фейнман не всегда был таким, а может, это скрывалось за теплотой остроумия. Холодность и бесконечные упреки постепенно заполнили пространство, свободное от карьеры, дома, семейных обязанностей, когда они начали отдаляться друг от друга. Юмор оказался единственным достоинством Эвери, или вполне мог сойти за него. Будучи не в настроении развлекать, он становился отстраненным. И чем больше отстранялся, тем больше она брала на себя забот о доме и семье, пока Эвери совсем перестал для нее что-то значить.

Они работали в области налогового законодательства: он бухгалтером, она юристом. Раньше, когда они беседовали на философские темы, у них сгорала картошка, а мороженое успевало полностью растаять. Они частенько сравнивали свои рабочие записи, соревновались в остроумии, наслаждаясь тонкой игрой слов. Сейчас же только поправляли друг друга, не оставляя без внимания ни одного замечания. Они жили в постоянной борьбе, выискивая ошибки в словах и действиях другого. Платежные документы, химчистка, загрузка посудомоечной машины и многое иное вызывало раздражение. Когда-то товарищи, сейчас они воевали — каждый за свою позицию.

За несколько часов до рассвета Шарлотта обычно просыпалась и начинала плакать, больше не желая доказывать свою правоту. Она хотела, чтобы они оба вели себя по-другому, но не могла справиться с ситуацией в одиночку.