Всё или ничего (СИ)

Но от знания легче не стало ни йоту. Марка было не вернуть, спросить у него ничего не удастся уже никогда. Да и будь он жив, вряд ли ответил бы что-то вразумительное. Вряд ли этот омега когда-нибудь вспоминал о брошенных детях. Изменилось бы что-нибудь, если бы он остался? Наверное, нет.

Эдмунд не понимал, что он чувствовал. Горечь? Сожаление? Боль? Все вместе?

Тут к омеге подошел Ма Шер и ткнулся хозяину в живот. Омега рассеяно погладил его. Хищник благодарно лизнул его ладонь и гортанно уркнул. Эдмунд достал из кладовки большой кусок мяса и дал коту. Тот аккуратно взял его из рук и скрылся с довольным урчанием. Омега немного постоял на одном месте. По телу пробежала дрожь сквозняка, Эдмунд разжег камин. Омега понял, что не может сидеть на месте, он стал ходить по комнате, потом в голову пришла идея приготовить что-нибудь на завтрак. Но решетку на огонь поставить не удалось, пламя норовило обжечь руки, и Эдмунд вскоре отказался от этой идеи.

Эдмунд потоптался на месте. В голове было пусто, ноги слегка дрожали от внутреннего напряжения.

- Синеглазка? - сонно позвал Чезаре, и омега вздрогнул от неожиданности.

- Я здесь, - ответил Эдмунд, постаравшись придать голосу бодрость.

- Мне спуститься? Иди ко мне.

Эдмунд помолчал. Пойти к Чезаре? Притвориться, что ничего не произошло? Или сказать спасибо? Одно омега понял: он отчаянно не хочет быть сейчас один. Иначе тоска просто съест его, Эдмунд слишком хорошо помнил то дикое одиночество, когда не к кому было пойти. Даже, чтобы помолчать.

- Синеглазка? - голос мужа зазвучал несколько обеспокоенно.

- Я… иду, - пробормотал омега.

Нельзя, чтобы муж видел его таким… слабым. Нет, он сам придет к нему. Они не будут обо всем этом говорть. А Эдмунд разберется в себе. Или оставит все как есть.

Омега поднялся наверх и забрался в теплую кровать. Чезаре притянул мужа к себе, лениво приоткрыв глаза. Он внимательно смотрел на омегу долгую минуту, и тому показалось, что альфа видит все его мысли, все его страхи. Эдмунду стало не по себе, он опустил глаза. Чезаре повернулся на бок и обнял омегу двумя руками, сильно прижав к себе. Он всегда обнимал вот так, прижимая так, что хрустели кости. Но стоило пошевелиться, и захват немного ослабевал. И Эдмунду нравилось, когда альфа вот так его обнимал.

Когда Чезаре готовил завтрак, его взгляд упал на раскрытую папку, поднял глаза и встретился взглядом с мужем. Эдмунд будто ждал чего-то, но мужчина все молчал. Тогда омега собрал папку и положил ее в шкаф. Мужчина продолжил готовить как ни в чем не бывало.

- Тебе помочь? - спросил омега.

- Порежь овощи, - бросил альфа.

Эдмунд медленно нарезал овощи, пытаясь сосредоточиться только на этом. Чезаре изредка бросал на него пристальные взгляды. Мужчина молча забрал нож из рук мужа и притянул к себе. Эдмунд был словно деревянный.

- Пойдем наверх, - прошептал альфа. - К демонам завтрак.

- Мне это не нужно.

- Нужно, - уверенно сказал Чезаре, подхватив омегу на руки. - И я тебе это докажу.

Боги, он просто не умел утешать по-другому. Альфа не знал ласковых слов, да и не они были нужны Эдмунду. Ему нужны были действия. А действовать Чезаре умел лучше всего.

Комментарий к Глава 46

Как всегда, прошу прощения за опечатки и ошибки.

========== Глава 47 ==========

Чезаре и Эдмунд покинули домик у моря спустя четыре дня. Все это время они ни разу не говорили о Марке, его похождениях или реакции Эдмунда на все это. Омега не желал обсуждать прошлое своего отца, а Чезаре чувствовал, что и так влез до неприличия глубоко. Сам бы он такого не простил, а потому предпочитал молчать.

Все четыре дня супруги гуляли, наслаждаясь началом весны. Они никогда не обедали дома, брали в трактире ароматный хлеб и покупали на рынке молоко. И это было восхитительно, Эдмунду почти удалось забыть о Марке. Почти.

Ночами мысли крутились вокруг ветреного родителя, не давали спокойно уснуть. Омега пытался отвлечься, но ничего не получалось. Он даже не мог понять, что его так зацепило. Отец сбежал восемнадцать лет назад, примерно двенадцать лет назад Эдмунду удалось с этим смириться. Так в чем же дело? В том, что Марк оказался совершенно пустым?

А еще Эдмунда мучил вопрос: что изменилось бы, если бы отец остался? Спустя столько лет почти не осталось счастливых воспоминаний о детстве. Но тех, что еще были живы в памяти, омега бережно хранил и лелеял, словно коллекционер - жемчужину своей коллекции.

Эдмунд помнил, что давным-давно Александр еще мог с ним нормально общаться. По крайней мере омега не замечал того уничижающего равнодушия, которое альфа стал демонстрировать потом. После ухода Марка стало все гораздо хуже. Любил ли отец омегу? Способен ли был Александр вообще любить что-нибудь кроме власти? Или же он не мог простить мужу уязвленной гордости? Это уже никогда не узнать. Эдмунд сомневался, что отношения родителей были хотя бы сносными. Александр деспот, а Марк светская кокетка. Эти два типа не могли быть вместе по определению.