Все имена птиц. Хроники неизвестных времен

Бежать отсюда надо, вот что! И как можно скорее! Это же сумасшедший город!

– Подумать надо, Аллочка, – сказал он безнадежно, – в принципе оно, конечно, возможно…

Алка провела по его щеке прохладной рукой.

– Я, о Гиви, в долгу не останусь, – сказала она многозначительно.

У Гиви пересохло во рту.

И ты думаешь, она не врет? – спросил мерзкий внутренний голос. Что я, Мишу не видел в полном блеске царственного величия? Бросит в ту же камеру, там солома еще, извиняюсь, просохнуть не успела.

– Я вознагражу…

– Вознаграждай! – хрипло сказал Гиви. – Сейчас!

Алка задумчиво, оценивающе глядела на него.

– Вознаграждение следует после деяния, о торопливый, – заметила она.

– Нет! – мрачно произнес Гиви. – Сейчас. Авансом!

Алка вновь смерила его взглядом, от которого Гиви невольно поежился.

Затем отбросила с головы покрывало.

Подошла к Гиви.

Близко-близко.

У Гиви закружилась голова.

Интересно, думал он, дрожа и пылая, она сейчас суккуб? Или нет? Если суккуб, то хреново же мне придется… потом. А если нет, то почему мне так жутко? Это же Алка! Вот она, Алка, в моих объятиях!

Алка положила руки ему на плечи.

Прижалась всем телом.

Глаза ее были совсем рядом, огромные, прозрачные. А тело – мягкое и теплое.

Голова кружилась все сильнее.

Гиви машинально нащупывал ногой подушки, потому что ноги его уже не держали.

– О Гиви… – сказала Алка.

– Эх… – сказал Гиви.

Было во всем этом что-то неправильное.

Но приятное.

Он обнял ее за… стан?.. мучительно стараясь, чтобы движения рук были уверенными и мужественными.

Сейчас она скажет: «О Масрур!» – думал он в тоске.

– О Гиви! – повторила Алка.

– Господин! – раздалось из-за завесы. – Господин!!!

Вот зараза, подумал Гиви, и почему они тут не практикуют нормальных дверей? С засовами!

– Одну минутку! – виновато взвизгнул он, приводя в порядок одежды.

– Господин мой! Повелитель мира!

– Эх! – сказал Гиви.

Алка легко выскользнула из его рук, точно серебристая рыбка.

Он стоял посреди комнаты, стараясь унять сердцебиение и глядя в грозные глаза Имама.

– Ну что там? – спросил он устало.

Имам покосился на Алку.

Алка хладнокровно охорашивалась.

– Тревога, повелитель! Он вывел войско!

– Кто? – растерянно переспросил Гиви.

– Зу-ль-Карнайн, недостойный. Он движется сюда во главе тысяч… Видно, решил ударить первым. Войско ждет твоих распоряжений, о повелитель.

Гиви растерялся еще больше.

– А не измотать ли нам противника, – спросил он, съеживаясь под презрительным взглядом Алки, – заняв это… круговую оборону?

– Крепость сия недаром Орлиным Гнездом именуется, – проговорил Имам, – ибо она практически неприступна и может выдержать длительную осаду. Однако ж войско Зу-ль-Карнайна превосходно многолюдством и хорошо обучено. И ежели они нас запрут, то выхода отсюда уже не будет.

Гиви затылком чувствовал, как Алка с холодным любопытством наблюдает за разговором.

– Что ты предлагаешь, о Имам? – спросил он наконец.

– Встань же во главе своей армии, о Гиви! Встретишь судьбу лицом к лицу, как подобает истинному мужу, а не как крыса, запертая в крысоловке!

Гиви растерянно молчал.

– Я вручил тебе свою жизнь и жизнь своих людей, повелитель, – строго напомнил Имам. – Я пошел за тобой, избранным, благословенным! Неужто я избрал не того?

– Миша не станет делать глупостей, – неуверенно возразил Гиви. – Зачем? Разве я ему чем-то угрожал?

Гул войска на площади перед крепостью заглушил его слова.

– Сейчас он охотно поверит в то, что у тебя клыки и когти, – сказал Имам, – и что ты с самого начала прятал этот свой истинный облик под личиной скромности и дружеского расположения, дабы поразить его в спину, когда он ненароком отвернется!

– Но это не так, – проблеял Гиви, – я к Мише всегда…

– Ты – смертельная угроза для него, о Гиви!

Алка, которой надоело стоять молча, вдруг музыкально проговорила:

– Ты что, элементарных вещей не понимаешь? У Мишки армия застоялась.

– Так джиннов же он победил!

– Не он, а ты, – напомнил Имам.

– Ладно. Я же их победил! Ну и вел бы Миша свою армию через перевал… уж не знаю, на кого там – на Багдад, что ли?

– Еще поведет, – откликнулась Алка, – с тобой управится и поведет. Он же теперь у нас Александр Великий!

– Кто-кто? – спросил Гиви.

– А ты что, не знал, о повелитель? – удивился Имам. – На Престол Ирама может взойти лишь прямой потомок Еноха, а потомок сей – Искандер, он же Шахе-марзбун, царь-охранитель, владетель руба и маскуна, повелитель всех обитаемых земель, властелин вселенной, Двурогий, Зу-ль-Карнайн!

– А с чего этот грек, извиняюсь, прямой потомок Еноха? Он же грек!

– По линии Авраама, разумеется, – ответил Имам, – ибо он, Искандер, – сын Филиппа, а Филипп – сын Мадраба, сына Гермеса, ну и так далее, вплоть до сына Исава, сына Исаака, сына Авраама. У нас это любой ребенок знает.

– Ну да, ну да, – устало качнул головой Гиви, – Миша – он конечно… он Авраамович. По мужской линии. Но он же умер. То есть Македонский умер. Миша пока жив.

– Искандер вернется! – воскликнул старец. – Вернется в мир, когда в том будет нужда.

– Типа царь былого и грядущего, – пояснила Алка.

– А я тогда кто, – взвыл Гиви, – тоже владетель этой… рыбы муксуна?