Все к лучшему

Есть и другой вариант. Можно через голову Крейга послать документы его боссам. В конце концов это «Найк» облажался, и у нас есть доказательства. Тогда «Найк» оплатит первую партию и закажет новую, нужного цвета, а я великодушно предложу сократить комиссионные «Спэндлера» от обоих заказов: достаточно, если сумма покроет наши расходы. Такой вот акт доброй воли. Чертова уйма работы, за которую мы не получим ни гроша, но зато поможем «Найк» решить проблему, докажем, что мы партнеры, а не просто посредники, и они в награду обратятся к нам снова. Разумеется, мой план сработает, если Крейга уволят, потому что в противном случае он постарается мне отомстить, и не видать нам больше контрактов с «Найк» как своих ушей.

Я разрываюсь между деньгами и клиентом, между Крейгом и его начальством в «Найк». Как бы я ни поступил, мне все равно придется расплачиваться за чужие ошибки. У посредника на рубашке мишень вместо логотипа, как у «Найк». И самое противное, что придется обо всем рассказать Биллу, а уж он найдет способ выставить меня виноватым, точь-в-точь как Крейг. Правда никого не волнует: мне все равно не удастся выйти сухим из воды. Так бывает всегда, как в той песне: слева клоуны, справа шуты, а я посередине…

Но самое интересное, что сегодня мне на все это наплевать. Что-то у меня внутри пошло наперекосяк, и появилось это пятнышко, микроскопическая группа восставших клеток, которые принялись хулиганить, собираться в неположенных местах, пить, курить, делать татуировки, расти, мутировать и портить организм. Мой организм. Да, я понимаю, что, возможно, ничего серьезного не произошло. А если наоборот? Сандерсон сказал, что, скорее всего, это излечимо, но то, что случилось однажды, непременно повторится — с точки зрения статистики, вероятность слишком велика, — и я всю оставшуюся жизнь буду ждать, когда же упадет второй ботинок.

Я тупо таращусь в экран, пока у меня не начинает двоиться в глазах, и сдаюсь. Сегодня от меня толку будет мало. Я хватаю телефон, набираю номер Хоуп, чтобы рассказать ей все и попросить пойти со мной к врачу, но после первого же гудка вешаю трубку. Я не вынесу груз ее тревоги. Мне бы со своей справиться.

Упорное нежелание поговорить с Хоуп озадачивает меня. Неужели я настолько боюсь ее расстроить? Чертово пятнышко так меня перепугало, что было бы неплохо с кем-то поделиться горем. Так почему же тогда я не могу себя заставить позвонить ей? Внезапно меня осеняет: дело-то вовсе не в альтруизме. Тамара знает. Хоуп — нет. И это каким-то странным образом сближает меня — пусть немножко — с Тамарой, а не с Хоуп. Стоит мне рассказать обо всем Хоуп, иллюзии конец. Ее неподдельное беспокойство — разумеется, она, как заботливая невеста, отправится со мной к доктору и примется забрасывать его вопросами — сведет на нет зародившуюся близость с Тамарой и вернет меня к реальной жизни, которую я последнее время ухитряюсь игнорировать — во всем, что касается Тамары.

Так позвони Тамаре, говорю я себе. Позвони кому-нибудь, пока не свихнулся окончательно. Но я не могу позвонить Тамаре, поскольку связан с Хоуп, и если я, не желая беспокоить невесту (хотя мог бы это сделать с полным правом), позвоню Тамаре, такой звонок, как явный суррогат, лишь подчеркнет, что положение мое в этих отношениях до смешного шатко, поскольку я убежден, что занимаю не свое место. Разумеется, от меня не укрылось, что собственные робкие желания, пусть тайные и смутные, бросили меня на произвол судьбы, и если честно, я к этому не готов.

Билл забросал меня требованиями прислать ему ОСП по «Найк». Судя по тону и количеству писем, отправленных еще до того, как я пришел на работу, он уже в курсе, что дела обстоят хуже некуда. Этот козел Ходжес обратился к нему через мою голову. Как многие руководители средней руки, Билл верит, что контроль и продуктивность проще всего обеспечить с помощью непрерывного потока внутренних отчетов, которые он обозначает аббревиатурами, чтобы все эти бумажки казались эффективными орудиями бизнеса, а не тем, что они есть на самом деле, — то бишь навязчивым стремлением прикрыть собственную начальственную задницу. ОСП — это отчет о состоянии проекта, документ на одну страницу, в котором перечислено все, что в настоящий момент менеджер делает для клиента. Мы должны раз в неделю посылать Биллу ОСП по каждому клиенту, но обычно никто этого не делает. Билл и сам о них не вспоминает, пока не случится очередное ЧП: тогда он требует вместо быстрого устного рассказа прислать ему отчет, как будто эти канцелярские церемонии могут удержать надвигающийся хаос. Чем больше бумажек Биллу удается втиснуть между собой и клиентами, тем увереннее он себя чувствует. Он до смерти боится клиентов.

Я собираюсь отправить ему ответ, как вдруг Билл сам звонит мне по внутренней связи.

— Зак!

— Привет, Билл.

— Мы в переговорной, заканчиваем совещание. Я понимаю, что ты сегодня опоздал, но было бы неплохо, если бы ты присоединился к нам и рассказал о проблеме с «Найк». Быть может, вместе мы что-то придумаем.