Читаем Все к лучшему полностью

Все к лучшему

Однако, ложась в постель (тело все еще сладко ломит после времени, проведенного с Тамарой), я представляю себе и другой вариант развития событий. Быть может, однажды у нас зазвонит телефон, и полицейский — скажем, из Флориды — сообщит, что Норма нашли мертвым в номере какого-нибудь дешевого отеля в захудалом райончике: во сне остановилось сердце. И в эту минуту я с горечью подумаю, что так ему и надо, он сам обрек себя на смерть в одиночестве. Но я понимаю, что мне все равно будет жаль его, что я уже тоскую по нему, как всякий сын по отцу, и надеюсь, со временем мне хватит ума признаться в этом — не ради себя, так ради Генри.

Под утро, как по расписанию, прибегает Генри; в его правом кулачке, как всегда, зажат Паровозик Томас. Громкий испуганный рев мальчика разрезает тишину нашего сонного дома и будит меня.

Я сажусь в кровати и раскрываю малышу объятия, Генри бросается ко мне на грудь, ручонками обхватывает меня за шею и сотрясается от рыданий. Мне безумно его жаль, но все равно приятно, что именно у меня он ищет утешения, что я единственный, кто может его успокоить. Я и не подозревал, что способен так сильно любить. Я крепко обнимаю Генри, убаюкиваю, шепотом успокаиваю его, и он понемногу отходит от своего сомнамбулического кошмара. Затихнув, он целует меня в щеку и сворачивается клубком у меня под боком, прижавшись попой к моей груди, точно щенок. Генри засыпает, а я пою ему:

Спи сладко, малыш, баю-байЯ чутко твой сон стерегуИ месяц, и звезды, и яИ старая песня мояИсполнят любую мечту.

Я так и не решил, чего хочу для себя, но точно знаю, чего хочу для Генри, а это главное. Я буду заботиться о Генри, Тамаре и Софи. Когда малыш легонько прислоняется ко мне, я понимаю, что самое лучшее в жизни не поддается планированию, и мне каким-то чудом в общей суматохе удалось это обнаружить. Завтра начну подыскивать дом в Ривердейле, поближе к Лиле, чтобы она могла посидеть с ребенком, когда у меня начнется работа. Нужно будет решить вопрос со школой, оформить опеку, и наверняка с этим возникнут сложности, о которых я пока даже не подозреваю. Будущее пугает, но притягивает своей неопределенностью. Сейчас же, когда я без сна лежу в темноте, существует лишь настоящее, в комнате слышно лишь медленное ровное дыхание Генри да лихорадочный стук моего собственного сердца.